Ансамбль Афинского Акрополя
Скала афинского Акрополя возвышается посреди долины, которая с трех сторон окружена холмами, а четвертой, южной стороной, примыкает к морю. Это — массив сиреневато-серого известняка с крутыми, извилистыми склонами, делающими доступ возможным только с западной стороны. Вершина как бы срезана и образует вытянутую с запада на восток площадку. Ее длина 300 м и наибольшая ширина около 130 м. Отметка наиболее высокой точки Акрополя над уровнем моря составляет 156,2 м, а над прилегающей котловиной и раскинувшимся у его подножья городом Акрополь возвышается на 70—80 м. Это, как бы самой природой укрепленное место, расположенное в шести километрах от удобной бухты — Пирея, с очень раннего времени было избрано для поселения. Сохранились остатки крепостной стены циклопической кладки, сооружение которой афиняне приписывали своим легендарным предшественникам — пеласгам. В древнейшую эпоху акрополь, как уже говорилось выше, был крепостью, в которой при опасностях укрывались окрестные жители; построенные здесь в эпоху архаики общественные здания и храмы были разрушены персами в 480—479 гг. до н. э.
После изгнания персов афиняне принялись за восстановление стен Акрополя, используя камни разрушенных зданий. Вначале была сложена северная стена, на сооружение которой пошли, среди других обломков, барабаны храмовых колонн. Они и сейчас видны в стене, возле места, где стоит Эрехфейон. Кимон заново соорудил всю южную стену, придав ей правильные очертания двух сходящихся под тупым углом отрезков (в отличие от извилистой линии ранней, северной стены). Против входа в Акрополь, на открытой со всех сторон точке, в это время была поставлена бронзовая статуя Афины-Воительницы (Промахос) работы Фидия, около 10 м высотой. Видимо, в планы Кимона входило восстановление всего Акрополя и создание единого ансамбля, но осуществить это довелось лишь Периклу, бывшему на протяжении пятнадцати лет (с 443 по 429 год до н. э.) бессменным вождем афинской рабовладельческой демократии. Господствующее положение Афин в морском союзе привело к тому, что союзная казна была уже в 454 году до н. э. перенесена с Делоса в Афины. Это дало в руки Перикла средства для ведения
замечательных строительных работ по перестройке ансамбля на Акрополе.
Комплекс архитектурных сооружений Акрополя должен был занять господствующее над городом и долиной положение, сохраняя при этом в своем новом облике черты древней крепости (табл. 43 и 44).
Выполнение широко задуманной реконструкции осуществлялось с большой энергией и быстротой под руководством Фидия. Менее чем за четверть века (начиная с 448 года до н. э.) были построены храм Ники Аптерос, Парфенон и Пропилеи. Пелопоннесская война задержала окончание этих работ, и последняя постройка — Эрехфейон — была закончена лишь в 407—406 годах до н. э. Таким образом, на возведение всех построек ушло около сорока лет.
Нет оснований сомневаться в том, что в основе композиции Акрополя лежал единый план, в который, однако, во время его осуществления могли вноситься те или иные изменения (рис. 110—111).
В основу замысла Акрополя была положена идейная программа, имевшая политическое общегосударственное значение. Афинский Акрополь — прежде всего мемориальное сооружение, увековечивающее победу греков над персами, героическую освободительную борьбу с иноземными захватчиками. Тема борьбы, победы и военной мощи является в Акрополе одной из ведущих. Она запечатлена в образе Афины Промахос, стоящей на страже и увенчивающей всю композицию ансамбля, в образе Афины Лемнии, со шлемом и копьем в руках, и, наконец, в Бескрылой Победе — бескрылой, для того чтобы она больше никогда не могла.покинуть Афины. Тот же мотив звучит и в сценах схваток греков с кентаврами и амазонками, которые на метопах Парфенона и на щите Афины Девы символизируют борьбу с персами.
Вторая идеологическая линия, заложенная в архитектурных образах Акрополя, непосредственно связана с политикой Перикла, стремившегося к укреплению афинской рабовладельческой демократии и мечтавшего о создании на этой основе единого всеэллинского государства. Естественно, что в отношении рабовладельческого строя понятия «демократия», а тем более «народность» имеют специфически ограниченное содержание. Однако в процессе развития эллинского искусства эти понятия не могли не служить мощным источником новых художественных образов и решающим толчком для созревания общегреческого реалистического искусства. Именно в эту эпоху
кристаллизовались основные композиционные приемы и ведущие типы греческого зодчества—храмовый ансамбль и дорический периптер.
Акрополь мыслился как политический, религиозный и культурный центр будущей Греции, объединенной под гегемонией Афин, — как всеэллинское святилище, создаваемое, быть может, в противовес Дельфам и Олимпии.
Композиция Акрополя тесно связана с проведением всенародного празднества — Великих Панафиней, важнейшим моментом которых было торжественное шествие из города в Акрополь. Процессия начинала свое движение из предместья города (Керамик). Миновав рыночную площадь и холм Ареопага, она обходила Акрополь с востока и двигалась затем вдоль его южной стены и далее к западу, мимо выстроенного при Перикле Одейона (По словам Плутарха (Перикл, 13), крыша этого здания подражала своим устройством перекрытию шатра Ксеркса. Образцом для устройства зала, возможно, послужили храмы для мистериальных собраний типа Телестериона в Элевсине) и театра Диониса, примыкавшего к юго-восточному углу холма (в то время это было очень простое сооружение).
Первым сооружением Акрополя (Яркий анализ ансамбля афинского Акрополя был дан выдающимся русским археологом Б. В. Фармаковским (см. библиографию)), которое открывалось перед процессией, был небольшой амфипростильный храм Бескрылой Победы (Ники Аптерос), кажущийся миниатюрным и воздушно-легким по сравнению с мощным выступом крепостной стены — Пиргосом, на котором он стоит. Сначала он был повернут к зрителю своим боковым южным фасадом, а когда участники процессии, достигнув западного склона, поворачивались к фасаду Пропилеев, храмик Ники вырисовывался на открытом небе, обращенный к зрителям северо-западным углом. Снизу он казался теперь продолжением укороченного южного крыла Пропилеев. Подъем на Акрополь шел зигзагом: сначала по направлению к северному краю Пиргоса, а затем поворачивал к центральному проходу Пропилеев (табл. 45). Перед проходом Пропилеев шествие должно было замедлиться. Участники его стояли теперь перед суровой и торжественной дорической колоннадой, возвышавшейся между двух массивов сплошной кладки и фланкированной вынесенными вперед бронзовыми конными фигурами.
Торжественное чувство ожидания еще усиливалось манившей нарядностью внутреннего прохода Пропилеев (рис. 112, 113). Пройдя через Пропилеи, процессия оказывалась на площадке Акрополя, довольно круто поднимавшейся в направлении к Парфенону, расположенному на самой вершине. От восточного фасада Пропилеев начиналась «Священная дорога», тянувшаяся по продольной оси всего холма. Немного левее ее, в тридцати метрах от Пропилеев, стояла колоссальная статуя Афины Промахос. Она господствовала не только над передней половиной Акрополя, но и над расстилающейся впереди долиной. Около нее стояло множество статуй, стел, вотивных колонн. Следы их и сейчас заметны в виде большого количества оснований, баз и вырубленных в скале квадратных гнезд.
Справа от «Священной дороги» были святилища Артемиды Бравронии и Афины Эрганы, покровительницы ремесел и искусств. Там же стояла халкотека — длинный зал (41 x 17,5 м). Портик его вытянутого фасада был обращен к северу, а задней стороной, здание примыкало к южной стене Акрополя.
Видимый в перспективе с северо-западного угла, Парфенон был высоко поднят на возвышенной площадке. Девять вырубленных в скале узких ступеней отделяли его от святилища Эрганы (рис. 115). Далее «Священная дорога» пролегала вдоль северного фасада Парфенона. Проходя мимо колоннады, зритель мог видеть мелькавший за ней фриз с изображением той самой процессии Великих Панафиней, участником которой он являлся.
Когда процессия, миновав западный фасад Парфенона, двигалась вдоль его северной колоннады, левее вырисовывался небольшой по сравнению с Парфеноном, но не терявшийся перед ним, благодаря контрасту необычайной композиции, храм ионического ордера — Эрехфейон.
Полускрытый вначале за невысокой стенкой и купой деревьев Пандросейона, теперь он открывался во всей своей сложности и богатстве, с полуколоннами западного фасада и портиком Кариатид у гладкой южной стены. Противопоставление этих двух зданий было одной из самых ярких черт ансамбля (рис. 114, 116).
Праздничное шествие заканчивалось у алтаря Афины, перед восточным фасадом Парфенона, где происходила торжественная передача жрецу принесенного в дар Афине вновь сотканного и богато украшенного вышивкой покрывала (пеплоса), на котором были представлены сцены борьбы богов с гигантами.
Таким образом, путем последовательной смены ряда архитектурных эффектов перед афинянами раскрывался вблизи этот ансамбль, составлявший их гордость и славу. Он царил над городом живописной группой построек, лучшие из которых обращены на запад, к холму Пникс — месту народных собраний. Памятники Акрополя и ныне эффектно выделяются теплым оттенком мрамора над темной зеленью олив и сиреневатым известняком скалы.
Архитектурные приемы, которыми достигнуты в ансамбле Акрополя единство и цельность впечатления, свойственные в известной мере и другим комплексам классического времени, значительно отличаются от приемов ансамблевых решений предыдущих периодов. Высказывалось мнение, что Акрополь V века, как и другие ансамбли Греции, возник без определенного плана и что каждый зодчий, начиная свою постройку, заново решал проблему единства в застройке святилища, будучи связанным лишь расположением ранее воздвигнутых зданий. С этим, однако, нельзя согласиться. О наличии единого плана свидетельствуют вполне надежные древние источники («Он (Перикл) предложил народу план больших построек, архитектурных работ, требовавших от исполнителей искусства и долгого времени» (Плутарх. Перикл, 12)), а равно и впечатление художественного единства, которое производит ансамбль на огромное большинство посещающих. В связи с указанной дискуссией полезно проанализировать те изменения в расположении построек акрополя, которые были сделаны в V веке зодчими Перикла и отчасти еще их предшественниками в первой половине V века.
Следует вспомнить, что уничтожение святынь Акрополя персами в 480 году до н. э. поставило перед Афинами, впервые в истории Греции, задачу провести всю застройку своего святилища целиком заново, а возможность использовать для этой цели огромные средства возглавлявшегося ими Морского союза позволила осуществить эту задачу в сравнительно короткий срок.
Самое раннее известное нам по времени намеренное изменение в композиции Акрополя, сложившейся в VI веке до н.э., — это принятое на рубеже V века решение перенести господствовавший во всем ансамбле храм на южную сторону холма (В эпоху ранней архаики (в VII веке до н. э.) это место, по мнению некоторых исследователей, уже было занято каким-то большим храмом древней апсидальной формы). Для этого на самой высокой точке скалы была сооружена большая выровненная площадка, частично расположенная на искусственной субструкции. Этим создавалось новое распределение основных зданий Акрополя, раньше сгруппированных в северной его части. Начатый тогда же на этой площадке храм был сожжен персами, но субструкция была использована при постройке Парфенона. При восстановительных работах в период правления Кимона в шестидесятых годах V века до н. э. южная подпорная стена была придвинута к краю скалы, чтобы расширить южный обход около будущего здания, которое должно было господствовать над городом и долиной.
Дальнейшим развитием той же идеи единства всего ансамбля явилась постановка в центре западной площадки Акрополя огромной вертикали — бронзовой статуи Афины-Воительницы, воздвигнутой еще до начала новых построек Перикла. То, что для нее было выбрано место несколько к северу от главной оси Акрополя (запад—восток), говорит о намерении создателей противопоставить будущему Парфенону достаточно сильные формы,в северной половине ансамбля. В повороте ее постамента немного к югу, в направлении священной дороги, можно усмотреть характерный для всего ансамбля прием отступлений от геометричности и симметрии.
В соответствии с расположением главного храма — Парфенона — нужно было изменить направление входных ворот — Пропилеев, проход которых, направленный в VI веке по углублению естественной складки в западном склоне скалы, выходил к группе зданий в северной части поля. Мнесикл направил ось прохода своей постройки в разрез между Парфеноном и местом расположения будущего Эрехфейона, примерно, по продольной оси всего ансамбля. Однако этот замысел принадлежал не ему. Поворот оси Пропилеев был, видимо, предусмотрен еще при перестройке Пиргоса, служащего основанием для храма Ники, так как северная стенка Пиргоса уже тогда получила направление, строго параллельное оси будущих Пропилеев. Вряд ли это можно объяснить случайностью.
Расположение храма Ники тоже было изменено по сравнению с его предшественником — совсем маленьким храмом в антах, стоявшим до персидского нашествия на том же месте. Храм Калликрата получил прихотливый поворот в три четверти по отношению к западному фасаду Пропилеев, для чего ось его была повернута на 20°.
Теперь два главных храма оказались раздвинутыми ровно настолько, чтобы единство ансамбля было сохранено и при этом меньший не потерялся возле большего. Они поставлены слегка непараллельно один другому, и их оси несколько отклоняются от главной оси ансамбля, идущей с запада на восток. Каждое из этих сооружений, взятое в отдельности, может казаться не связанным с какой-либо общей композиционной идеей, но в совокупности они привели к осуществлению замечательного по художественной высоте замысла.
Этот замысел получил свое полное выражение тогда, когда был уничтожен Гекатомпедон; наспех восстановленный после 480 года до н. э. без наружной колоннады,— он должен был казаться очень убогим рядом с Парфеноном. Несмотря на то, что его снос, по-видимому, входил в планы времен Перикла, — Гекатомпедон был окончательно убран лишь после пожара 407 года до н. э. Как в скульптуре фронтальная неподвижность архаических статуй сменяется в V веке до н. э. свободным расположением фигур, полных жизни и движения, так и в архитектурных ансамблях прежнее расположение зданий, параллельных друг другу, с вытянутыми в линию фасадами, сменяется живописной, свободно уравновешенной композицией.
Отдельные части ансамбля искусно связываются между собой. Это достигается путем сопоставления свободно стоящих зданий разной величины и формы, уравновешивающих друг друга не размерами и симметрией расположения, а тонко рассчитанным сопоставлением особенностей их архитектуры. В таком сопоставлении задуманы Парфенон и Эрехфейон. При сходных формах и симметричном расположении, небольшой, и поставленный ниже Парфенона, Эрехфейон был бы полностью подавлен. В настоящем же виде, контрастируя с Парфеноном прихотливой оригинальностью своего облика, он, вместе со статуей Афины, оказался способным создать равновесие между северной и южной половиной ансамбля.
Эти особенности сочетаются с объемным показом каждого здания, рассчитанным на обход его и на первое восприятие с угла. При движении зрителя создается ряд сменяющихся живописных, композиционно уравновешенных сочетаний. Так показаны Парфенон, Эрехфейон, храм Ники.
До рассматриваемого времени греки обычно не делали попыток изменять рельеф строительной площадки и ее окружения (на это у них по большей части не хватало бы и средств). Но это вынужденное приспособление к месту греческие архитекторы превращали в положительное архитектурное качество.
В классическую эпоху использование рельефа в художественных целях становится обычным архитектурным средством, причем иногда в рельеф местности вносятся еще усиливающие эффект подправки путем среза или подсыпки грунта. Так стали элементом художественного образа неровности площадок Пропилеев и Эрехфейона. Значение Парфенона подчеркнуто расположением его недалеко от края скалы, которая вся как бы служит ему основанием. Весь ансамбль в целом, благодаря тонко рассчитанному расположению его частей, обратил в художественную закономерность неровности и извилины природной скалы. Бросается в глаза намеренное уклонение всех зодчих, строивших на Акрополе в V веке, от параллельности в расстановке сооружений и тонкий расчет различных точек зрения, открывавшихся на постройки. Это не только позволило им избежать однообразия ансамбля, но послужило источником исключительно живописной игры света и тени. Одним из лучших примеров этого может служить асимметричное объединение в одну группу храма Ники с западным портиком Пропилеев. Когда во второй половине дня
западный портик уже освещен прямыми лучами солнца, повернутый, к нему в три четверти фасад Ники остается еще затененным, но далее соотношение освещенности начинает постепенно меняться, создавая ряд разнообразных впечатлений, пока солнечные лучи, меняя направление, не осветят перед закатом оба здания почти равномерно.
При кажущейся свободе расположения частей, композиция Акрополя основана на строгой системе и точно рассчитана. Показательны некоторые наблюдения, сделанные Шуази. Он указывает, например, что миниатюрный, по сравнению с другими элементами ансамбля, портик Кариатид, который выглядел бы слишком мелким в момент, когда перед зрителем находилась огромная статуя Афин, был расположен так, что высокий постамент статуи полностью его закрывал. Художник хотел показать его, когда статуя и фасад Парфенона останутся позади. Но не только интуиция мастера — его опыт и наблюдение природы были использованы при создании композиции Акрополя. Существуют предположения, что при разработке ее были применены также и методы точного геометрического построения. (Ср. также рис. 117.) (Ансамблю посвящена работа американского исследователя Стивенса, в которой автор выдвигает ряд сомнительных догадок о большинстве высотных размеров; руководствуясь стремлением «упорядочить» весь ансамбль, он вносит в него элементы, свойственные современной сценической декорации, и тем самым произвольно модернизирует архитектуру V века).