Демосфен-политик
Демосфен – величайший греческий оратор, родился в 383, умер в 322 году до н.э.
Своими знаменитыми речами против Филиппа Македонского Демосфен побуждал афинян к защите независимости Греции. Когда Филипп вторгнулся в Фокиду, Демосфен устроил союз между афинянами и Фивами, но союзники были разбиты при Херонее.
Демосфен, вовлеченный врагами в процесс, удалился на остров Эгину. Вернувшись по смерти Александра, убедил сограждан начать войну (ламийскую) против Антипатра, после поражения отравился.
Демосфен был не просто оратором, существенная его роль в политической жизни античной Греции.
Как политик Демосфен считал необходимым отстаивать интересы не только родных Афин, но и всей Греции, независимости которой реально угрожала теперь уже не персидская, как прежде, а македонская опасность. Демосфен встал во главе антимакедонской партии.
После смерти Александра Македонского Демосфен вернулся в Афины и принял активное участие в антимакедонском восстании греческих полисов.
Последовательная патриотическая позиция Демосфена, непревзойденное ораторское мастерство сделали его имя популярным. Его творчество явилось важным этапом в развитии мирового ораторского искусства и политики.
Демосфен родился в Афинах, в семье владельца оружейной и мебельной мастерских.
С детства будущий мыслитель страдал физическими недостатками (косноязычие, слабый голос, нервный тик).
В возрасте семи лет мальчик лишился отца, а имущество семьи было растрачено опекунами.
В дальнейшем Демосфен стал логографом – зарабатывал на жизнь составлением речей для участников судебных процессов.
Упорными упражнениями он сумел преодолеть свои физические недостатки, учился ораторскому искусству у Исея – известного в то время составителя речей.
Время жизни Демосфена относится к периоду установления гегемонии Македонии над древнегреческими полисами. Нависла угроза потери политической самостоятельности и над Афинами.
Среди афинских политиков в то время преобладала группа богатых и влиятельных лиц во главе с Эсхином, которая стремилась к заключению мира с Македонией любой ценой.
Демосфен был решительным противником македонской экспансии, отстаивал независимость Афин.
В 351 году он открыто выступил с речью против македонского царя Филиппа II. Речи Демосфена, в которых он страстно разоблачал захватническую политику Филиппа II, получили название филиппик.
Демосфену удалось привлечь на свою сторону большинство афинян, он становится главой антимакедонской партии, активно участвует в создании военного союза греческих городов, направленного против Филиппа II. Демосфен лично, как простой воин, участвовал в битве при Херонее (338), в которой греческое войско было разгромлено македонянами. В честь павших при Херонее Демосфен произнес одну из самых замечательных своих речей.
Анализ позиции Демосфена во многом является ключевым для понимания процессов, происходивших в политической истории Афин рассматриваемого времени. Некоторые исследователи даже полагают, что вся история Греции в эти годы (в частности, вследствие спартанского выступления) определялась позицией Демосфена, что, очевидно, все-таки является преувеличением.
Демосфен относится к числу тех великих деятелей прошлого, вокруг имени которых и в последующие времена продолжают бушевать такие страсти, как если бы речь шла о современнике.
Образ Демосфена использовался в политической борьбе, начиная с королевы Елизаветы, переводившей на английский язык Олинфские речи оратора, когда «Непобедимая армада» готовилась к вторжению на Британские острова.
Борьба, которую вел Демосфен против Филиппа, слишком часто находила отклик в менталитете позднейшей Европы, особенно когда начали оформляться современные нации и соответственно появились национальные чувства. Патриот, доходящий до фанатизма и ограниченный в своем фанатизме, борец за свободу и демократию, не гнушающийся персидского золота, шовинист, разделяющий абсурдные концепции и тешившийся абсурдными надеждами, любитель интриг, сложивший голову за дело, которому служил, но защищавший отжившие идеалы и тем самым мешавший поступательному ходу истории, которая выбрала своим орудием Филиппа, объединившего греков вопреки им самим, - таков далеко не полный перечень противоречивых суждений историков о Демосфене. В нем видели «святого» (Б.Нибур) и платного агента персидского царя (У.Карштедт).
Несомненно, что оценка Демосфена во многом определялась прежде всего общими взглядами на характер развития Греции во второй половине IV века до н.э. и роль Филиппа, а взгляды эти, в свою очередь, во многом зависели от политических симпатий того или иного историка.
Горячие поклонники диктаторских режимов и военной монархии занимали сторону Македонии против Демосфена, тогда как сторонники демократии выражали ему свое самое глубокое восхищение.
В изучении Демосфена во второй половине XIX – начале XХ можно выделить две основные тенденции: либеральную, сторонники которой видели в Демосфене прежде всего защитника свободы и независимости Греции (здесь большое влияние оказала английская историография эпохи развития парламентаризма, прежде всего Грот), и «унитарную», или монархическую, представители которой осуждали Демосфена за его противодействие Филиппу. Сторонники последней представлены преимущественно немецкими учеными. Если в период Наполеоновых войн в Германии переводили речи Демосфена, чтобы усилить дух национального сопротивления, то с изменением обстановки в Европе иным стал и подход к Демосфену. Возникают аналогии между состоянием полисов в IV века до н.э. и германскими государствами, объединенными Пруссией, между Филиппом и Вильгельмом I.
В работах 50-60-х годов, преимущественно французских, дается более спокойная и объективная оценка. Демосфен вызывает восхищение как самый решительный борец за свободу греков, прежде всего Афин. Указывается, что его патриотизм не ограничивался границами Аттики, и что он, с уважением относясь к автономии полисов, развивал панэллинские идеи, которые не мешали ему, однако, считать Афины наиболее достойными занять с согласия других городов руководящую роль в Греции. Из работ Ж.Матье, П.Клоше, А.Боннара, Ж.Люччиони, В.Егера возникает трагический образ великого оратора, полного любви к свободе, человека долга и чести, гордости страны, за которую он отдал жизнь. Возражая критикам Демосфена, эти исследователи пишут, что дело, которому он служил, не было ограниченным, а проводимая им политика – ретроградной, так как Демосфен боролся за идеалы, которые никогда не потеряют ценности, - за свободу, независимость и будущее цивилизации, а успех или поражение не могут служить критерием при суждении о правильности политики. Однако, создавая более адекватный образ, эти ученые, как кажется, не избежали определенной идеализации (пожалуй, наиболее отчетливо Радциг и Боннар ).
Интерес к жизни и деятельности Демосфена не прекращается, и каждый год выходят новые работы, но, очевидно, после потока книг в прошлом еще не настало время для нового монографического исследования. Можно назвать только книгу Г.Монтгомери «Путь к Херонее. Внешняя политика, принятие решений и политическое влияние в речах Демосфена» и две популярные книги – П.Карлье и К.Моссе.
Отрицая неизменность позиции Демосфена, Карлье считает, что тот сознавал невозможность восстановления прежнего политического порядка в Греции. Отныне перед греками не стояла дилемма: сопротивление или подчинение, ситуация диктовала другой путь – изощренные переговоры. Тем самым позиция Демосфена в последние годы его жизни, возможно, позволяет видеть в нем первого полисного политика эллинистического типа. Хамфрис и Моссе считали таковым Ликурга. Это направление мысли, новое в изучении политиков IV века до н.э., идет в общем русле поисков современными учеными истоков эллинизма.
К.Моссе стремится дать, по ее словам, более реальный образ знаменитого политика и прославленного оратора, выступая против некоторых устоявшихся схем. Весьма своеобразно в ее работе выражено отношение к моральным качествам Демосфена. Подчеркивая то обстоятельство, что в Афинах этого времени важнейшую роль в политической борьбе играли различные группировки, объединенные вокруг ведущего политика общими политическими и экономическими интересами, личной близостью и необходимостью во взаимной поддержке, она сосредотачивает внимание не на самом Демосфене, а на его политических друзьях. Особо подробно Моссе характеризует Тимарха, подвергшегося яростной атаке со стороны Эсхина. Как подчеркивает Моссе, дело не столько в его личных качествах, сколько в моральном уровне среды, из которой он вышел, а это среда – мир эмпория, порта и торговцев. Так Моссе подводит читателей к выводу о морали и самого Демосфена.
На обрисовку образа Демосфена в антиковедении Нового времени наложила сильнейший отпечаток его непримиримая борьба с Македонией. К тому же постоянные ссылки оратора на демократию выработали определенный стереотип: защита Афин против македонской агрессии является защитой афинской демократии. Однако внимательное изучение речей Демосфена позволяет понять, что его позиция не была столь однозначной. Несомненно, руководящим мотивом всей его политической деятельности была вражда к Македонии и борьба с ней. Эта позиция обосновывается Демосфеном и теоретическими соображениями. Исходный пункт таков: тирания (а такова власть Филиппа) по самой своей природе враждебна демократии, и эта мысль варьируется в речах Демосфена. Впервые она высказана в Первой олинфской речи: «Да и вообще, я думаю, для демократических государств тирания есть что-то не внушающее доверия». Затем появляется во второй Филиппике: «Вот как ненадежна для свободных государств эта чрезмерная близость с тиранами» и далее: «Но есть одна вещь... она хороша и спасительна... особенно для демократических государств против тиранов. Что это такое? Это – недоверие. Его храните, его держитесь... Чего вы ищите? – спрашивал я, - свободы? Да разве вы не видите, что Филипп не имеет ничего общего с ней даже по своему именованию: ведь всякий царь и тиран есть враг свободы и противник законов». Наконец, в речи «О делах в Херсонесе», где, наоборот, говорится уже об опасности демократических государств для тиранов: Филипп «знает отлично, что если даже он всех остальных подчинит себе, никакое владение не будет у него прочным, пока у вас будет демократическое правление, но что если только его самого постигнет какая-нибудь неудача, каких много может случиться с человеком, тогда все находящиеся сейчас в насильственном подчинении у него придут к вам и у вас будут искать себе прибежища».
Таким образом, с точки зрения Демосфена, царь Македонии (тиран) и демократия (в первую очередь афинская) – естественные враги, сколько-нибудь длительное сосуществование которых невозможно. Из этого положения Демосфен делает несколько выводов, один из которых касается отношений с другими полисами. Демосфен считает наиболее последовательным и непримиримым врагом Македонии Афины. Показательна его аргументация, имеющая так сказать двусторонний характер: объяснение с точки зрения македонского царя: «кроме того, и опасность, которая угрожает вам, совсем не такова, как всем остальным: ведь Филипп хочет не просто подчинить своей власти ваше государство, а совершенно его уничтожить»; объяснение с точки зрения афинян: «Филипп знает отлично, что рабами быть вы не согласитесь и хотя бы даже согласились, то не сумеете, так как привыкли главенствовать».
Афиняне должны выступить организаторами сопротивления всей Эллады и возглавить борьбу с Македонией. К этому призывает их прошлое, они привыкли главенствовать, хотят первенствовать и являются политическими руководителями греков.
В этой борьбе, по словам Демосфена, они готовы сделать всех свободными. Он призывает афинян поступать так, чтобы в них видели «общих заступников свободы всех». Они всегда стремились к тому, чтобы «спасать притесняемых» и не должны отдавать «никого из более слабых во власть более сильному». Афины занимают особое положение, и в то время как многие из эллинов считают «допустимым ради какой-нибудь выгоды лично для себя пожертвовать остальными греками», афинянам, даже когда они терпят обиду, «честь не позволяет применить по отношению к своим обидчикам такого возмездия – допустить, чтобы некоторые из них попали под власть варвара».
Но граждане отступились от того основного, что завещали предки: «вставать во главе греков и, имея наготове постоянное войско, защищать всех притесняемых». «Отечество всегда борется за первенство, за честь и славу», которые у Демосфена отождествляются с общей пользой эллинов. О самом себе Демосфен здесь говорит как об ораторе-советнике. Очевидно, он следовал традиционной практике: чтобы оказать влияние на аудиторию, оратор должен быть хорошим актером, создавая определенный образ. Демосфен выбирал образ советчика, который он пронес через всю свою жизнь, но наиболее отчетливо выразил в речи «О венке». Ясно, что человек, который выступал в такой роли, претендовал на то, что его советы – наилучшие, а сам он никогда не поддавался дурному влияние, был неподкупен. Кстати, отметим, что Демосфен был первым из аттических ораторов, кто стал использовать свои речи, произнесенные в экклесии и суде, как политическое орудие, публикуя их.
Демосфен призывает сограждан брать пример с предков, которые «в течение сорока лет правили греками с их собственного согласия и более десяти тысяч талантов собрали на Акрополе; им подчинялся царь... как и подобает варвару подчиняться грекам; кроме того, много прекрасных трофеев воздвигли они в сухопутных и морских сражениях, сами выступая в походы». Все эти славные дела предки совершили под руководством Аристида, Мильтиада, Перикла. Как ясно, Демосфен обращается к временам греко-персидских войн, которые занимали особое место среди исторических примеров в речах. Прежде всего к воспоминаниям о них восходит традиция прославления Афин как носителя свободы и независимости греков. Демосфен здесь был не одинок.
В литературе отмечалось, что недовольство идеологов IV века до н.э. политической и социальной атмосферой своего времени, отход современников, в их представлении, от традиционных полисных идеалов, побуждали их обращаться к истории. Жизнь предков и их деяния представлялись символами стабильности и благополучия. Известные нам политические ораторы – Ликург, Демосфен, Эсхин – подчиняли свои исторические экскурсы своим задачам, и особе место отводилось греко-персидской войне.
Однако все попытки и усилия возродить гегемонистскую политику Афин терпят крах, естественно, побуждая искать причину неудач. Ответ Демосфен дает путем противопоставления славного прошлого безрадостному настоящему. Недовольство существующим положением – один из лейтмотивов его речей. Это наблюдение важно для нас в двух отношениях: во-первых, становится ясным, что Демосфен отнюдь не был ярым сторонником царивших при нем порядков. Во-вторых, важно выяснить, что же в современных Афинах не нравилось ему, о каких чертах прошлого, реальных или выдуманных, он вспоминал и горевал.
Больше всего Демосфена возмущает и удручает отсутствие энергичной практической деятельности. Он упрекает сограждан в беспечности, отсутствии инициативы там, где нужно принимать решительные меры, в безрассудстве, из-за которого дела полиса пришли в негодное состояние. Народ ограничивается выслушиванием речей, принятием псефисм, свои же обязанности по проведению их в жизнь и, более широко, - своего гражданского долга не выполняет. Эта выраженная в общей форме мысль иногда конкретизируется: указывается, что рядовые граждане не хотят выступать в поход, а богатые не хотят делать денежных взносов.
Далее, Демосфен отмечает разрыв между государством как коллективом граждан и его руководителями: с одной стороны, полномочными магистратами-стратегами, с другой – ораторами, получившими чрезмерное влияние в народном собрании. Ораторы прошлого не заискивали у народа, а были простатами демоса.
Наконец, Демосфен указывает на общую моральную деградацию, сказывающуюся, в частности, в том, что отдельны лица (в первую очередь военные и политические руководители) обогащаются, тогда как государство в целом беднеет. Именно это обстоятельство создает благоприятный моральный климат для деятельности Филиппа, подкупающего политиков, чем он губит Элладу.
Демосфен часто критикует афинскую демократию своих дней, и основная цель этой критики – побудить граждан к более активным действиям против Филиппа. Отсюда – и его предложения об упорядочении финансов для более успешной войны с македонским царем. Но в отличие, например, от Исократа Демосфен не предлагает изменений в конституции, для него решающий фактор в политике – демос. Именно к демосу обращается Демосфен. Ему чужды спекуляции философов относительно идеального строя, и в своей критике демократии он, в общем, не прибегает к аргументам на теоретическом уровне. Информация, которую можно извлечь о демократии из его речей, ограничивается мыслями, которые он мог высказать народу в экклесии и суде. Это – критика из своих рядов в отличие от Платона, Аристотеля или Исократа. Подтверждение своей правоты Демосфен, в духе времени, находит в славном прошлом, когда честные граждане ставили спасение родины выше всего, когда народ имел смелость сам отправляться в походы и вследствие этого был хозяином всех благ, тогда как сейчас всеми благами распоряжаются нечестные политические деятели, которые (разумеется, в отличие от Демосфена) сделали из народа своих слуг. Но в этом виновата не демократия, а сам народ.
По мнению Демосфена, необходима определенная моральная «регенерация» и, как естественное следствие ее, внутреннее единство гражданского коллектива. Он провозглашает нечто вроде «национального единства» перед лицом внешней опасности. Необходимость отложить все внутренние распри до окончания войны с Филиппом – такова одна из главных и любимых идей Демосфена, которая в той или иной мере окрашивала весь комплекс его представлений и надежд. Мысль об укреплении единства полиса многократно звучит в речах Демосфена, причем пути его достижения представлены по-разному в зависимости от обстановки. Свое конкретное выражение она находит в призывах к возрождению ополчения. Другой аспект – мысль о необходимости прекратить борьбу между богатыми и бедными. Демосфен – противник эксцессов, связанных с чрезмерными, как он полагает, нападками их друг на друга. Нуждающимся он советует «отказаться от того требования, которым недовольны состоятельные». А выступая против конфискации имущества богатых, Демосфен не без горькой иронии замечает, что оратор, ее предлагающий, то есть потакающий демосу, «становится у вас сейчас же великим, прямо бессмертным по своей неприкосновенности».
Завершаются эти рассуждения весьма определенно: «Да, граждане афинские, нужно установить между собой справедливые взаимоотношения в государстве – богатые должны иметь уверенность, что у них жизнь вполне обеспечена принадлежащей им собственностью и что им за нее нечего бояться... остальные должны... считать... частную собственность каждого отдельного лица – достоянием владельца».
То есть, у Демосфена при всех его попытках предстать перед аудиторией человеком, в равной мере далеким и от богачей, и от бедняков, все же основной упор делается на защиту богатых, проявляется своего рода инстинкт собственника. В защиту богатых приводится ряд аргументов: они лучше управляют своим имуществом, способствуют его приумножению, а это выгодно и бедным, ибо в случае крайней опасности оно может быть обращено на общую пользу. Подобные мысли есть в ряде речей, но наиболее решительно оратор обрушивается на всех, посягающий на собственность, пожалуй, в речи «О делах в Херсонесе»: «Ведь если кто-нибудь, граждане афинские, не считаясь с тем, будет ли это полезно для государства, привлекает граждан к суду, отбирает имущество их в казну, предлагает раздачи... то в этом нет с его стороны никакого мужества, но такой человек обеспечивает себе безопасность тем, что угождает вам своими речами и политической деятельностью» . Такая позиция перекликается с советами Аристотеля, отнюдь не поборника демократии: «В государствах демократических следует щадить состоятельных людей и не подвергать разделу не только их имущество, но и их доходы».
Показательно и отношение Демосфена к происхождению афинского гражданина. Наиболее ярко оно проявляется в речи «За Ктесифонта», где оратор защищает себя – идеального государственного деятеля – и обличает своего противника Эсхина, выступающего воплощением зла. В своей биографии он подчеркивает ряд моментов: он сам и его родственники происходили от лучших людей, он ходил в подобающую школу и имел «в своем распоряжении все, что необходимо человеку, которому не приходится из-за нужды делать ничего унизительного». По выходе же из детского возраста он смог вести подобающий образ жизни – исполнять хорегии, триерархии. Следовательно, подлинный политик должен иметь хорошее происхождение, получить соответствующее образование, быть богатым, принадлежать к верхушке общества. Соответственно его антипод Эсхин (сейчас не важно, насколько Демосфен следует истине) объявляется лишенным всего этого: у него рабское происхождение, исполненная гнусности юность, он невежда, в силу бедности не получивший образования, а богатство свое он нажил недостойным образом. Социальные симпатии Демосфена здесь выступают довольно отчетливо. Для него истинный политик – только богатый гражданин, сама бедность – нечто позорное, она накладывает отпечаток на всю жизнь. Политические противники Демосфена среди других обвинений не оставили вниманием и подобные настроения. Эсхин прямо называет Демосфена сторонником олигархии, правда, обосновывая свое определение весьма длинными рассуждениями, полными злобных нападок на него.
Таким образом, роль Демосфена по своим позициям и взглядам отличалась не только от радикальных демократов, но и от более умеренной группировки Ликурга.
Основные черты политической концепции этой группировки: глубокая неудовлетворенность существующим в Афинах положением, определенная ориентация на прошлое, резкая вражда к радикально-демократическим деятелем.
Недовольство у Демосфена вызывают суды и меры, направленные против богачей. Видимо, часть состояния Демосфену и его ближайшим друзьям принесли торгово-ростовщические операции, которые давали богатство, относящееся к категории так называемого «невидимого имущества», менее связанного с традиционной структурой полиса.
Демосфен принадлежал к типу «новых политиков», которые появляются на политической арене Афин в годы Пелопоннесской войны, придя на смену политикам-аристократам.
Демосфен и его группировка решительно настроены против Македонии и готовы бороться с ней до конца. Демосфен, во всяком случае, заплатил за свои убеждения и деятельность жизнью. Естественен вопрос: почему Демосфен и его сторонники так активны были на первом этапе борьбы и почему их активность так резко пошла на убыль после начала похода Александра на Восток? Не подлежит сомнению, что значительную часть царствования Александра Демосфен придерживался выжидательной политики, даже во время выступления спартанского царя Агиса не изменив своей позиции, и согласился признать македонского царя богом. Историки весьма единодушно пишут, что Демосфен в эти годы фактически отстранился от политики, объясняя это его осторожностью, обусловленной обстановкой, которая не благоприятствовала открытой борьбе.
Первые шаги Демосфена как политика и оратора вряд ли можно назвать неудачными: физические недостатки и отсутствие необходимых знаний и опыта сослужили плохую службу мыслителю.
Однако в результате упорной работы над собой Демосфен смог добиться желаемых результатов. Даже враги признали в конце концов силу и мастерство его выступлений.
В речах Демосфена необыкновенная простота выражения соединялась с величайшей силой чувства и мысли, ясностью и убедительностью.
Демосфен всегда строго держался главного предмета, не любил пустой болтовни. Он то говорил спокойно, действуя на разум слушателей, то покорял их силой чувства, передавая им свою горячую веру в правоту защищаемого дела.
Политическая деятельность Демосфена началась с усилением Филиппа Македонского. Предвидя гибель афинской свободы, Демосфен выступил со своими знаменитыми филиппиками и олинфскими речами. В 352 году он первый раз энергично указал афинянам на тайные замыслы Филиппа и побуждал сограждан пожертвовать всем для создания сильного флота и войска. Зорко следил он за всеми военными действиями Филиппа в Греции, горячо убеждая народ помогать противникам Филиппа, чтобы не дать ему усилиться. Борьбы Демосфена с Филиппом продолжалась много лет и окончилась полным торжеством Демосфена после речи его «О венце».
Однако у Демосфена появился новый враг – Александр, который усмирил народное восстание, жестоко наказал Фивы, потребовал от афинян выдачи Демосфена, но, уступая просьбам афинского народа, оставил ему благородного патриота. С этой поры, однако, судьба преследовала Демосфена. Он был запутан врагами в большой процесс, приговорен к уплате крупной суммы, и, не имея ее, бежал в Этну и Трезены.
После смерти Александра, казалось, счастье снова повернулось в сторону Демосфена. С торжеством встретили его афиняне и стали слушать его, вооружаясь к борьбе. Но скоро Антипатр, победитель восставших городов, осадил Афины, и Демосфен бежал в Калаурию. Здесь, окруженный врагами, он принял яд в храме Посейдона, не желая отдаться живым в руки врагов.
Речи Демосфена называют «зеркалом характера». Он не был ритором, не любил придуманных украшений, но действовал на слушателей силой убеждения, логикой, строгим развитием мысли, употребляя доводы и примеры. В приготовлении к речам проводил он нередко целые ночи.
Язык его величествен, но прост, серьезен и приятен, сжат, но вместе с тем удивительно плавен. Он достигал успеха не стремлением к эффектам, но нравственной силой, благородством мысли, любовью к родине, ее чести, ее славе и ее прошлому.
Демосфен погиб, не желая пережить порабощения родины, за свободу и независимость которой он боролся до последнего вздоха.
Афиняне воздвигли Демосфену медную статую на городской площади. Демосфен был представлен на ней со скорбным выражением лица и сжатыми в отчаянии руками. Надпись на постаменте гласила:
Если бы мощь, Демосфен, ты имел такую, как разум,
Власть бы в Элладе не смог взять македонский Арей.
Автор: Осокина И.
.