Дорические храмы Сицилии
Строительная деятельность этого периода в Великой Греции была очень оживленной.
Селинунт. В Селинунте, примерно в первом десятилетии V века до н. э., строились храмы: «А» и «Е» (« R»), или так называемый Герайон (храм Геры). В обоих сооружениях черты зрелой дорики еще совмещались с традиционными приемами архаической сицилийской архитектуры—прежде всего с сохранением адитона (рис. 34). Кроме того, в храме «Е»—тяжелые пропорции колонн (Н=4,57 D), тесный интерколумний (0,94—1,05 D), высокий антаблемент (относится к H колонны как 1 : 2,26), а также характерная для архаики керамическая сима (рис. 97—101). Сохранились и некоторые скульптурные метопы храма «Е» (над антовыми портиками целлы); одна из них, наиболее замечательная по художественным достоинствам, изображает Зевса и Геру (табл. 32, фиг. 1, 2). Обнаженные части женских фигур изваяны из мрамора, остальные части метоп выполнены из известняка.
Сиракузы. В 480—470 годах до н. э. в Сиракузах, на о. Ортигии, был перестроен храм Афины, сохранившийся до настоящего времени (он переделан и служит городским собором). Храм сохранил типичную для VI века узкую целлу, тяжелые пропорции колонн, частью монолитных, и тесные интерколумнии (1,08 D). Но эти особенности совмещались с каноническим числом каннелюр (20) и умеренным энтазисом.
Акрагант. Широкое строительство развернулось в это время и в Акраганте (Сицилия): на акрополе было сооружено несколько храмов, дошедших до нашего времени в разной степени сохранности.
Храм Геры (Юноны Лацинии) представляет собой дорический периптер размером 16,90X38,13 м по стилобату, с числом колонн 6х13; почти все колонны еще стоят на своих местах. Эффектно расположенный на самой высокой точке акрагантского акрополя, храм еще приподнят на каменную платформу, на которой возвышается его четырехступенчатое основание (табл. 88, фиг. 1).
Храм Зевса в Акраганте, некогда представлял собой самый большой (В дорической архитектуре с ним может соперничать лишь храм «G» в Селинунте) и один из самых своеобразных эллинских храмов (табл. 33). На его постройке, так же как и на других, предпринятых тираном Фероном после победоносного окончания войны с Карфагеном в 480 году до н. э., было занято множество рабов-военнопленных. Однако колоссальное сооружение осталось незавершенным вследствие новых войн и разорения города; землетрясения довершили разрушения. Когда в начале XIX века были предприняты первые обмеры храма и попытки восстановить его первоначальный вид, многое уже не поддавалось реконструкции. Все было необычным в этом сооружении — его размеры (52,85 х 110,00 м по стилобату), план и архитектурные детали. Храм являлся единственным в эллинской архитектуре примером псевдопериптера: вместо открытой колоннады он был обнесен каменной стеной, из которой внутрь выступали пилястры, а наружу—огромные полуколонны, по семи на торцовых сторонах и по четырнадцатина продольных; в каждой из их каннелюр мог поместиться человек. Нечетное число полуколонн на главном фасаде — явление сравнительно редкое в эллинском зодчестве, встречавшееся в архаическую эпоху в сочетании с одним рядом колонн по продольной оси целлы (храм в Фермосе, «Базилика» в Посейдонии и другие). Здесь этот прием не был связан с расположением внутренних опор и объяснялся, по-видимому, композицией торцовых фасадов, в которых один центрально расположенный вход был заменен двумя, вероятно в крайних интерколумниях. Полуколонны и соединявшая их стена возвышались на четырехступенном основании типа подия и имели своеобразно профилированную базу, применение которой в дорическом ордере — редкое исключение для этой эпохи. Вопреки своей тектонической функции, эта база имела наибольший вынос не внизу, у стилобата, а в верхней части, и заканчивалась необычным S-образным обломом. До сих пор не выяснен вопрос о первоначальном местоположении колоссальных атлантов, каменных мужских фигур высотою 8,20 м, одна из которых была собрана на земле Коккерелем, полагавшим, что они поддерживали деревянный потолок целлы. По реконструкции Кольдевея, атланты располагались снаружи между полуколоннами, на обрезе внешней стены храма, и поддерживали сильно выступавший антаблемент. Последнее не вызывает сомнений, потому что архитрав (усиливавшийся железным брусом) не был вытесан из одного цельного блока, а состоял из частей, и промежуточные опоры между полуколоннами со строительной точки зрения были бы вполне уместны. Однако наличие обреза в наружных стенах подвергается сомнению, и в одной из новейших реконструкций атланты размещаются на консолях (см. рис. 102, внизу, где эти консоли, однако, выглядят недостаточно убедительно. Ср. табл. 33). Несоответствие между размерами отдельных архитектурных элементов и каменных блоков, из которых они были выполнены, приводило к тому, что, подобно архитраву, ряд архитектурных форм в большей или меньшей степени терял свои тектонические свойства. Так, эхин состоял из двух, а абак — из трех блоков; полуколонны (рис. 102) были выложены из нескольких камней секторной формы и одного полукруглого, представлявшего как бы их сердцевину. Эти камни (судя по чертежу Коккереля — см. рис. 102, слева вверху) не были перевязаны в кладке с блоками стены, и полуколонны, следовательно, были как бы приставлены к наружной стенке, в лучшем случае укрепляя ее в качестве контрфорсов (Из приведенных на рис. 102 (сверху) двух реконструкций устройства полуколонны воспроизведенная слева внушает более доверия: здесь несущей является стена, а не приставленная к ней полуколонна. Поэтому следует с осторожностью отнестись к похвалам Виолле де Дюка («Беседы об архитектуре», I, стр. 203), относящимся к (реконструкции, изображенной справа).
Два ряда могучих квадратных столбов, расположенных по осям наружных полуколонн, делили внутреннее пространство храма на три длинных и узких нефа, из которых средний был немного шире боковых и отделялся от них каменными перегородками, образуя целлу. Эта целла, подобно архаическому храму в Фермосе, была открыта с восточной стороны во всю ее ширину. Способ освещения целлы не выяснен. Существуют различные предположения, но фактические данные слишком бедны для того, чтобы можно было решительно высказаться в пользу одного из них. В храме Зевса в Акраганте нашли четкое выражение некоторые типичные черты социально-политического быта — одного из самых богатых и многолюдных греческих полисов. Исключительная, по эллинским масштабам того времени, мощь храма была, несомненно, рассчитана на то, чтобы создать ореол вокруг имени тирана-строителя, искавшего соответствующих средств для поднятия своего политического авторитета, весьма неустойчивого в условиях постоянно дававшей себя знать напряженной классовой борьбы и военных столкновений с соседями, в особенности с Карфагеном. Задавленные тяжеловесно-массивными архитектурными формами, фигуры атлантов как бы должны были говорить о прочности и устойчивости рабовладельческого государства, сооружавшего храм.
К числу черт, не свойственных эллинскому зодчеству эпохи расцвета, следует отнести также и необычную масштабную характеристику сооружения, благодаря которой по чертежу трудно установить действительно грандиозные размеры памятника, особенно подавлявшие зрителя при его приближении (табл. 33, фиг. 1).
