Абсурд и трагедия Холодной войны

Трифонов Е.

Согласно советской канонической версии, Холодная война – глобальная геополитическая, экономическая и идеологическая конфронтация между Советским Союзом и его союзниками, с одной стороны, и США и их союзниками – с другой – началась после известной Фултонской речи бывшего британского премьера У.Черчилля.

У. Черчилль и Г. Трумэн. Фултон, 5 марта 1946 г.

В марте 1946 г. Черчилль произнёс свою знаменитую речь в Фултоне (США, штат Миссури), в которой выдвинул идею создания военного союза англосаксонских стран с целью борьбы с мировым коммунизмом. Речь Черчилля очертила новую реальность, которую отставной английский лидер, после заверений в глубоком уважении и восхищении «доблестным русским народом и моим товарищем военного времени маршалом Сталиным», определил так:

«…От Штеттина на Балтике до Триеста в Адриатике, железный занавес протянулся поперёк континента. По ту сторону воображаемой линии – все столицы древних государств Центральной и Восточной Европы… Коммунистические партии, которые были очень небольшими во всех восточных государствах Европы, дорвались до власти повсюду и получили неограниченный тоталитарный контроль. Полицейские правительства преобладают почти повсеместно, и пока, кроме Чехословакии, нигде нет никакой подлинной демократии. Турция и Персия также глубоко встревожены и обеспокоены требованиями, которые предъявляет к ним Московское правительство. Русские сделали попытку в Берлине создать квазикоммунистическую партию в их зоне оккупации Германии… Если теперь советское правительство попытается отдельно создать прокоммунистическую Германию в своей зоне, это причинит новые серьёзные трудности в британской и американской зонах и разделит побеждённых немцев между Советами и западными демократическими государствами… Факты таковы: это, конечно, не та освобождённая Европа, за которую мы боролись. Это не то, что необходимо для постоянного мира».

Карикатура Бориса Ефимова, изображающая Черчилля во время произнесения Фултонской речи. Опубликована в «Правде» в 1946 г.

Черчилль, прозрачно намекая на позорное Мюнхенское соглашение, призвал не повторять ошибок 30-х годов и последовательно отстаивать ценности свободы, демократии и «Христианской цивилизации» против тоталитаризма, для чего необходимо обеспечить тесное единение и сплочение англосаксонских наций. Неделей позже Сталин в интервью «Правде» поставил Черчилля в один ряд с Гитлером и заявил, что в своей речи тот призвал Запад к войне с СССР.

Сталин и премьер-министр Великобритании У. Черчилль в Ливадийском дворце в Ялте, февраль 1945 г.

Однако давайте разберёмся: в чём, собственно, был неправ бывший британский лидер? Мелкие и невлиятельные компартии стран Восточной Европы (исключением являлись компартии Югославии и Албании, где коммунисты были важной составляющей силой антигитлеровского Сопротивления и добились значительной поддержи со стороны населения) действительно при помощи СССР повсюду захватывали власть. СССР на самом деле на всех парах нёсся к созданию просоветского немецкого государства в своей зоне оккупации – в 1949 г. Сталин создал марионеточную «Германскую Демократическую Республику», расчленив Германию. «Железный занавес» действительно отделил зоны советского контроля от всего остального мира.

У Персии, Турции, а также у Греции на самом деле, а не в воображении Черчилля, были самые серьёзные причины для беспокойства. Греческие коммунисты, накопившие в ходе войны Сопротивления против немецкой и итальянской оккупации 1941-44 гг. значительные запасы оружия и получившие немалый боевой опыт, уже в декабре 1944 г. попытались установить свою власть в стране, подняв восстание в Афинах. Только после двух месяцев боёв, перебросив в Грецию войска с Итальянского фронта, англичанам и их греческим союзникам удалось вытеснить коммунистические отряды из Афин. По Варкизскому соглашению 12 февраля 1945 г. коммунисты согласились сложить оружие и принять участие в демократическом процессе, но на момент Фултонской речи было уже совершенно ясно, что оружие сдано не будет и коммунисты остаются привержены идее насильственного прихода к власти. Зоны, контролировавшиеся коммунистами, начиная с весны 1945 г. усиленно насыщались оружием, поступавшим из Югославии, Албании и Болгарии, где у власти были коммунисты. Хотя Сталин на прямые просьбы греческих коммунистов о военной помощи ответил отказом, он приказал своим балканским вассалам такую помощь оказывать. Уже после Фултона, в декабре 1946 г., греческие коммунисты объявили о создании т.н. «Демократической армии Греции» и начали полномасштабную гражданскую войну, в которой к концу 1948 г. потерпели поражение.

Ещё хуже обстояли дела на Дальнем Востоке. Советские вооружённые силы, занявшие в августе 1945 г. Маньчжурию, не пустили туда войска законного правительства Китая – кстати, постоянного члена Совета безопасности ООН, но пустили коммунистическую 8-ю армию. Ей было передано всё трофейное японское вооружение, масса советского оружия и огромные материально-технические ресурсы. Уже 10 декабря 1945 г. китайские коммунисты, сорвав переговоры с гоминьдановцами (т.е. законным правительством Китая, признанным в том числе и СССР и одним из Постоянных членов Совета безопасности ООН), начали военные действия, закончившиеся к концу 1949 г. установлением контроля КПК над всем материковым Китаем.

По англо-советскому соглашению 1941 г. после окончания войны советские и английские войска обязались покинуть оккупированный в том году Иран; его территориальная целостность должна была быть сохранена. Однако в 1945 г. советские войска отказались покидать эту страну; более того, был взят курс на отделение от Ирана Южного (Иранского) Азербайджана и Иранского Курдистана – с целью объединения в дальнейшем первого с Азербайджанской ССР, а второго, судя по всему, с неким курдским образованием в составе СССР, которое должно было быть создано в Восточной Турции и Северном Ираке. 12 декабря 1945 г. в Тебризе была провозглашена «Демократическая Республика Азербайджан», а 22 января 1946 г. в Мехабаде состоялось провозглашение «Курдской Народной Республики», вошедшей в историю как «Мехабадская республика».

Кази Мухаммед провозглашает Мехабадскую республику, 1946 г.

Вообще если по окончании Второй Мировой войны страны-союзники начали покидать колонии и протектораты, то СССР решил превратиться в настоящую колониальную державу. На Потсдамской конференции в 1945 г. СССР предъявил территориальные претензии Турции и потребовал изменения статуса черноморских проливов, включая признание права СССР на создание военно-морской базы в Дарданеллах. Тогда же СССР потребовал предоставления ему права на протекторат над Триполитанией (Ливией), чтобы обеспечить себе присутствие в Средиземноморье. «Советское правительство считает будущее Триполитании чрезвычайно важным для советского народа, он имеет право требовать опеки над этой территорией. Советское правительство настаивает на своём праве активно участвовать в управлении итальянскими колониями, поскольку Италия напала на Советский Союз и нанесла ему огромный ущерб», – говорились в официальном заявлении советской делегации.

К. Эттли, Г. Трумэн, И. В. Сталин на Потсдамской конференции, 1945 г.

Так Советский Союз развязал «Холодную войну», которая через 45 лет его уничтожила. Развязал в условиях, когда шансов на успех в принципе быть не могло: страна потеряла более 1/5 населения только погибшими, тысячи городов и десятки тысяч деревень лежали в руинах, в западных районах страны (Украина, Белоруссия, Прибалтика, Молдавия, Брянская область) пронацистские повстанческие формирования вели настоящую гражданскую войну, а голод уже выкашивал сотни тысяч человек от Забайкалья до румынской границы. У США было ядерное оружие. США и Великобритания имели закалённые в боях и вооружённые до зубов армии плюс мощнейшие экономики. Прямое столкновение с ними закончилось бы быстрой и неминуемой катастрофой, поэтому Сталиным был выбран вариант войны «холодной».

Из-за всего перечисленного Советский Союз в 1946-м всё-таки вывел – под угрозой военного вмешательства США и Англии – войска из Ирана. Поэтому не стал напрямую вмешиваться в «Войну генерала Маркоса» в Греции, «забыл» о территориальных претензиях к Турции и о Ливии. Потому и отступил в 1949-м после Первого Берлинского кризиса, который сам и спровоцировал, но опять испугался американской атомной бомбы. И с большим негодованием отнёсся к авантюре в Корее, развязанной коварными сателлитами – Мао Цзэдуном и Ким Ир Сеном, которые при помощи корейской войны хотели вынудить Сталина плясать под их дудку. Поэтому Сталину пришлось отказаться от вторжения в Югославию – а ведь советские войска вместе с армиями зависимых Венгрии, Румынии, Болгарии и Албании уже сосредоточились для нападения на «шпионско-фашистскую банду Тито». Но Америка и Англия дали гарантии военной помощи Белграду – и снова пришлось сдать назад. Но постоянное напряжение для Запада с помощью Холодной войны не ослабевало десятилетиями.

На её невидимых полях СССР был обречён с самого начала: советская экономика так никогда и не смогла избавиться от имманентно присущих ей черт: хаотичного и безграмотного планирования, волюнтаризма, технической и научной отсталости, крайне низкого качества всей продукции, включая военную.

В 1950-е годы СССР, используя труд 8,5 тысяч пленных немецких специалистов и американские исследования в ядерной области, сумел создать ядерное оружие (в создании ядерного потенциала СССР помог и «отец» американского атомного оружия Р. Оппенгеймер – член компартии США, ещё в 1939 г. отдыхавший на даче И. Сталина в Кунцево и встречавшийся с Л. Берия – будущим куратором советского ядерного проекта), ракетную технику и неплохие образцы современных вооружений (танк Т-54/55, истребители МиГ-15 и МиГ-17, автомат АК-47, БТР-50 и др.).

Однако к концу первого послевоенного десятилетия этих вооружений было слишком мало, что говорить о серьёзных угрозах Западу со стороны СССР: основой танкового парка до конца 1950-х годов были латаные Т-34, авиации – быстро устаревающие МиГ-15 и МиГ-17; даже насытить пехоту АК-47 смогли только к 1956 г., когда армию резко сократили. С конца 1950-х годов, когда инерция использования немецких знаний и умений в ВПК иссякла, износились трофейные и ленд-лизовские станки, началось быстрое качественное отставание советской техники от западной. В системах связи, системах управления огнём, в военной кибернетике отставание становилось всё более существенным; в арабо-израильских войнах 1967 и 1973 гг., в индо-пакистанских конфликтах 1965 и 1971 гг., в военных действиях в Анголе в 1974-88 гг. советские вооружения всё менее удачно соперничали с западными. Кроме того, СССР всё больше попадал в технологическую, продовольственную и кредитную зависимость от того же Запада.

«Холодная война» всё больше и больше становилась абсурдом – слабый, неспособный к сопротивлению Советский Союз грозно хмурил брови и бряцал оружием, угрожая Западу, одновременно продавая ему своё сырьё по бросовым ценам и выпрашивая хлеб и кредиты. И тот давал, покупая сверхдешёвые нефть, лес и руды металлов, и имитируя ужас перед фиктивной советской военной мощью. Ведь Западу это было очень выгодно, а опрокинуть колосса на потрескавшихся глиняных ногах после 1962 г. было можно. Стоило, например, ввести эмбарго на поставки хлеба…

Карибский позор

Карибский кризис 1962 г. отлично иллюстрирует авантюризм, агрессивность, предельный непрофессионализм и банальную тупость советского руководства.

Вспомним основную канву событий. В 1961 г. США развернули в Турции ракеты средней дальности «Юпитер», угрожавшие западной части Советского Союза, доставая до Москвы и основных промышленных центров. В ответ на эти меры, а также для недопущения новых вторжений антикастровских повстанцев-»контрас» (или даже американских «маринес») на Кубе были размещены советские ракеты средней дальности Р-12.

14 октября 1962 г. самолёт-разведчик U-2 ВВС США в ходе облёта Кубы обнаружил в окрестностях деревни Сан-Кристобаль советские ракеты. По решению президента США Джона Кеннеди был создан специальный Исполнительный комитет, в котором обсуждались возможные пути решения проблемы. 22 октября Кеннеди выступил с обращением к народу, объявив о наличии на Кубе советского «наступательного оружия». Был введён «карантин» (блокада) Кубы.

Вначале советская сторона отрицала наличие на острове советского ядерного оружия, затем – уверяла американцев в сдерживающем характере размещения ракет на Кубе. 25 октября фотографии ракет были продемонстрированы на заседании Совета Безопасности ООН. В Исполнительном комитете всерьёз обсуждался силовой вариант решения проблемы: его сторонники убеждали Кеннеди немедленно начать бомбардировки Кубы. Однако очередной облёт U-2 показал, что несколько ракет уже установлены и готовы к пуску, так что подобные действия привели бы к войне.

Позиции советских ракет на Кубе на фото, сделанного американским самолетом, 1962 г.

Кеннеди предложил Советскому Союзу демонтировать установленные ракеты и развернуть всё ещё направлявшиеся к Кубе корабли в обмен на гарантии США не нападать на Кубу и не свергать режим Кастро. Хрущёв, настояв на выводе американских ракет из Турции, согласился. 28 октября начался демонтаж ракет. Последняя советская ракета покинула Кубу через несколько недель, и 20 ноября блокада Кубы была снята.

Что это? Победа СССР, как заявила Москва? Торжество американского миролюбия, как считают в Вашингтоне? «Боевая ничья»? Ни то, ни другое, ни третье. Это была политическая катастрофа для Советского Союза, это был не первый и не последний проигрыш в нелепой и ненужной советскому народу «холодной войне». Американцы ничего не приобрели, но ничего и не потеряли. В реальном же выигрыше остался только один человек – Фидель Кастро.

Фидель Кастро на первомайской демонстрации в Москве, 1 мая 1963 г.

Описывать конфликт между «революционным» режимом Кастро-Че Гевары и США в данной работе неуместно, но обозначить его причины и основные вехи необходимо. Официальная советская (и кубинская) точка зрения на конфликт такова: революционеры во главе с Кастро свергли проамериканский режим Ф. Батисты, чем обозлили американских империалистов, в 1960 г. они ещё и экспроприировали американскую собственность, что превратило США в их злейшего врага, а также начали налаживать отношения с СССР. Это стало причиной американской блокады и вторжения кубинских эмигрантов-»контрас» на Кубу при поддержке ЦРУ в 1961 г. После этого и начались переговоры между Москвой и Гаваной о вводе на Кубу советских войск и размещении там советских ракет и военной авиации.

Батиста в марте 1957 у карты гор Сьерра-Маэстра, где были задержана часть повстанцев Фиделя Кастро

Эта версия событий, как и все советские мифы, не просто полностью лжива – она вообще никак не связана с реальностью. Кастро и его сторонники вели повстанческую войну под лозунгами восстановления демократии. Сам Фидель не уставал повторять, что после победы он не будет претендовать на власть и вернётся к адвокатской практике. Но делать этого он не собирался. К обычной жизни не желали возвращаться и другие лидеры повстанцев. Они прекрасно понимали, что, стоит им лишь заявить о том, что они собираются править Кубой вечно, поддерживавший их народ восстанет, а главный политический и экономический партнёр Кубы – США – отвернётся от них. Поэтому у группы Кастро был единственный выход: отменить демократию, вступить в конфликт с США и найти мощного союзника, который военной силой прикроет узурпацию власти.

Таким союзником мог стать только СССР (Китай тогда был слишком слаб, хотя «зубастый» режим Мао всегда был кубинским «революционерам» милее, чем «беззубый» Советский Союз). Для союза с ним необходимо было объявить о социалистической ориентации нового кубинского режима, что и было сделано в 1960 г. – через год после свержения Батисты. Но уже до этого действия кубинской власти носили крайне радикальный характер. На Кубе собрались латиноамериканские революционеры всех мастей – коммунисты, троцкисты, националисты, анархисты, просто авантюристы и уголовники. Их обучали на военных базах кубинской армии, обеспечивали оружием и деньгами, а затем высаживали с судов или самолётов в тех странах, откуда они прибыли на «остров свободы» за оружием и деньгами – во главе с кубинскими офицерами.

Уже в апреле 1959 г., через четыре месяца после захвата «барбудос» Гаваны, кубинский десант высаживается в Панаме. В июне кубинцы и местные революционеры вторгаются в Гондурас, Гватемалу, Никарагуа и Доминиканскую Республику, в августе – высаживаются на Гаити. Все десанты разгромлены, в руки армий и полиций стран, подвергшихся агрессии, попадают десятки кубинцев, а также оружие и документы, свидетельствующие о военном вмешательстве режима Кастро во внутренние дела латиноамериканских стран. И тем не менее бессмысленные акты агрессии продолжаются: кубинские военные атакуют – с аргентинской территории – далёкий Парагвай и, что уж совсем политически необъяснимо – поддерживавшую их социал-демократическую, совершенно не зависящую от «империализма» Венесуэлу.

А что же американцы? Они ограничиваются протестами – и не предпринимают ничего. Однако долго так продолжаться не может: США в рамках Организации американских государств (ОАГ) официально отвечают за порядок в Латинской Америке, а страны региона требуют поставить на место зарвавшегося кубинского агрессора. Агрессор тем временем национализирует американскую (и всю остальную) собственность и начинает получать военную, экономическую и финансовую помощь от СССР. У американцев просто не остаётся выбора: если бы и дальше ничего не предпринимали, латиноамериканские страны обвинили бы Вашингтон в нарушении уставных принципов Организации американских государств (ОАГ), согласно которым США обязаны защищать страны – члены организации от агрессии. Американцы прерывают все контакты с режимом Кастро и начинают готовить его свержение.

17 апреля 1961 г. в заливе Кочинос высаживается десант кубинских эмигрантов, вооружённый и обученный ЦРУ. После 72 часов боёв десант был разгромлен, но напуганный вторжением Кастро начинает переговоры о вводе на Кубу советских войск.

Высадка «контрас» в заливе Кочинос – операция более чем странная. Высажена была полноценная лёгкая пехотная бригада: четыре пехотных, один моторизованный и один парашютно-десантный батальон, рота танков, бронеотряд и артдивизион – всего 1500 человек с 5 танками М41 «Уокер бульдог», 10 БТР, 18 орудиями, 30 миномётами и 70 гранатомётами. С воздуха десант поддерживали 12 боевых самолётов. На первый взгляд, немалая по латиноамериканским меркам сила. Однако ей предстояло сразиться с 60-тысячной регулярной армией Кубы, на вооружении которой была бронетехника, многочисленная артиллерия, авиация, флот и сотни тысяч резервистов. Далее: залив расположен в безлесной, равнинной и болотистой местности, через которую вглубь острова ведёт лишь одна дорога. То есть десант был обречён на массированные авиационные налёты и артиллерийские удары. А зачем ему были танки в болотах и при единственной дороге – вообще непонятно.

То есть десант был обречён с самого начала – теми, кто его готовил: американскими офицерами и работниками ЦРУ. Вместо высадки бригады следовало перебрасывать на Кубу небольшие группы хорошо вооружённых и обученных диверсантов с целью организации и подготовки повстанческих групп в горах Эскамбрай, Съерра-Маэстра и дебрях Пинар-дель-Рио, где к тому времени действовали многочисленные отряды «барбудос» – тех, кто сражался с Батистой за свободу, а не за тиранию Кастро, и восставшие против неё. Но они нуждались в оружии (но ни в коем случае не в танках!), средствах связи, инструкторах… Можно ли поверить в то, что в ЦРУ работают вопиюще некомпетентные люди?

Но это ещё не всё. По плану кампании перед высадкой десанта американские самолёты должны были авиаударами уничтожить кубинские ВВС. Однако тех на аэродромах не оказалось – кубинцев кто-то предупредил. А авианосец «Эссекс», авиация которого должна была бомбить кубинские войска… не учёл разницу в часовых поясах (!!!), и его самолёты появились над Кубой тогда, когда всё было уже кончено. Кроме того, вблизи зоны высадки «совершенно случайно» оказались советские танки, САУ и тяжёлая артиллерия калибра 122 и 152 мм. Никто, кроме самых высокопоставленных цэрэушников, передать эту информацию кубинцам не мог.

«Контрас» банально «подставили». США должны были показать странам – жертвам кубинской агрессии, что стоят на страже их интересов, а кубинским эмигрантам и американскому общественному мнению – что борются с коммунизмом. Но на самом деле воевать они не хотели, даже чужими руками. О войне собственными силами и речи быть не могло – по закону 1934 г. на такую войну нужно было решение обеих палат Конгресса. После операции ЦРУ 1954 г. в Гватемале аргументы для сенаторов и конгрессменов, достаточные для благословения на военную операцию, должны были быть более чем убедительными.

(В 1954 г. ЦРУ организовало вторжение в Гватемалу отрядов местных контрреволюционеров, которые свергли революционное правительство Х. Арбенса. Перед этим Арбенс конфисковал собственность американской компании «Юнайтед фрут». Американские войска в Гватемалу не вводились, но действия ЦРУ подверглись сокрушительной критике со стороны американской общественности, поскольку братья Даллесы – глава Госдепартамента США и руководитель ЦРУ – владели крупными пакетами акций компании. Но всё же формальным поводом для помощи гватемальским «контрас» стало сотрудничество Арбенса с коммунистами и соглашение с Чехословакией о поставках оружия гватемальской армии).

Госсекретарь США Джон Фостер Даллес (справа) приветствует своего брата директора ЦРУ Аллена Даллеса в нью-йоркском аэропорту, 1960-е гг.

Конфискация американской собственности на Кубе таким аргументом не являлась: американские активы были национализированы в Мексике в 1938 г., в Коста-Рике в 1950 г., в Боливии в 1953 г.; это привело к большому шуму в американских СМИ и требованиям компенсаций, но не к военным акциям. А безрезультатные кубинские десанты в страны Центральной Америки, Венесуэлу и Парагвай могли подвигнуть Конгресс США разве что увеличить военную помощь этим странам.

Кроме того, в то время правительство Южного Вьетнама изо всех сил давило на Вашингтон, требуя введения в свою страну американских войск для отражения агрессии со стороны Северного Вьетнама – США были обязаны защищать Сайгон по мирному соглашению 1954 г. О том, насколько США не хотели никуда посылать войска, свидетельствует следующий факт. Президент Южного Вьетнама Нго Динь Зьем в 1961-62 гг., обеспокоенный масштабами вторжений северо-вьетнамских войск, предлагал Кеннеди помочь ему подготовить отряды для ответных вторжений на Север (этот план был разработан советником президента, русским эмигрантом, членом Народно-трудового союза российских солидаристов (НТС) Р. Редлихом). Американский президент решительно отказался. Разгневанный генерал Зьем заявил, что его армия будет действовать самостоятельно.

Нго Динь Зьем жмет руку американскому президенту Эйзенхауэру. Аэропорт Нью-Йорка. 8 мая 1957 г.

В ответ США прекратили финансовую поддержку Южного Вьетнама, а в 1963 г. в Сайгоне произошёл военный переворот, возглавленный поддерживавшим деятельные контакты с посольством США генералом Дьенг Ван Мином. 2 ноября, по возвращении с вечерней церковной службы, президент Зьем был захвачен путчистами Мина, перевезён в подвал генштаба армии и убит выстрелом в затылок. Через 20 дней вдова Зьема, с полным основанием считавшая, что её муж убит по приказу Кеннеди и узнав о гибели ненавистного предателя-американца, воскликнула: «Есть Бог!». В 1981 г. бывший директор отдела планирования ЦРУ Колби признал, что подготовку смещения Зьема санкционировал лично президент Кеннеди…

Столь подробно рассказывать кубино-американском конфликте стоит потому, что все события того времени показывают: американцы не могли и не хотели высаживаться на Кубу, так что защищать советской армии друзей-»барбудос» было просто не от кого.

По получении информации о появлении советской армии на Кубе и в особенности советских ядерных сил американцы не столько испугались или разозлились, сколько поразились идиотизму и безответственности Хрущёва и его окружения. Советские вооружённые силы начала 1960-х – это Моська против американского слона. У США было 6000 боеголовок, у СССР – 300. У США было более 1300 бомбардировщиков, способных единовременно доставить на территорию СССР около 3000 ядерных зарядов, у СССР – всего 100 «стратегов». У американцев было 150 стратегических сверхзвуковых бомбардировщиков В-58: они могли взлететь позже советских «коллег», а достигнуть целей и нанести удары гораздо раньше. Ничего подобного у СССР не было вообще. А уж зачем перебросили на Кубу устаревшие бомбардировщики Ил-28, которые в то время уже вовсю снимали с вооружения – вообще не понятно: разве чтобы насмешить американцев.

Бомбардировщик B-58 «Хастлер»

Кроме того, у США на также 183 МБР «Атлас» и «Титан» и 144 ракеты «Поларис» на девяти атомных подводных лодках. Советские подводные лодки, вооружённые ядерными ракетами, в расчёт можно было не принимать: они были несовершенны, шумны и имели надводный старт ракет, что их сразу демаскировывало.

Советское руководство отчего-то верило, что его вооружённые силы смогут доставить на территорию США около 300 боезарядов с помощью стратегической авиации и МБР Р-7 и Р-16, но в реальности удар мог быть нанесён силами всего лишь от 11 до 29 ракет. Почти все советские ракеты были типа Р-7 – устаревшие, несовершенные, с длительным временем подготовки и низкой надежностью, но и для них имелось всего 4 стартовых приспособления. Более боеспособных Р-16 было 25, хотя, по воспоминаниям советских чекистов, боеспособных из них было всего 7 (в Восточной Европе имелось также около 40 ракет Р-21 и 20 ракет Р-12 средней дальности, наведённых на промышленные центры и порты Великобритании и Франции).

Все рода советских войск и виды вооружённых сил в начале 1960-х находились в плачевном состоянии. И американцы об этом прекрасно знали: до 1961 г. американские стратегические разведчики U-2 постоянно летали над советской территорией и фотографировали всё, что им было нужно. После того, как самолёт Г. Пауэрса был сбит советской ракетой, Кеннеди полёты запретил, хотя, по мнению как советских, так и американских специалистов, попадание в цель несовершенной зенитной ракеты С-75 было случайным, да и самих ракет такого типа на вооружении были единицы.

Военные атташе иностранных государств на выставке останков сбитого самолёта в ЦПКиО в Москве в мае 1960

Отлично знали американцы и о серии стихийных бунтов, прокатившихся по СССР в 1961-62 гг., и о небывалом кризисе в советском сельском хозяйстве (к началу Карибского кризиса Москва уже обратилась к Вашингтону с просьбой о немедленных и масштабных поставках зерна). С большим удовольствием американцы наблюдали и развал просоветского военно-политического блока: Китай и Албания уже порвали отношения с СССР, а КНДР, Северный Вьетнам и Монголия заняли колеблющуюся позицию, но на тот момент больше склонялись к поддержке Мао Цзэдуна. На Польшу и Венгрию, в которых в 1956 г. произошли массовые антисоветские восстания, и на ГДР, откуда до момента строительства Берлинской стены на Запад успела удрать четверть населения, СССР рассчитывать не мог.

Так что американцы и на Кубу вторгаться не собирались, и «советской угрозы» совершенно не боялись. Почему же они согласились на вывод ракет из Турции? Всё просто: решение об их установлении было изначально воспринято неоднозначно самим Пентагоном; офицеры-ракетчики считали создание ракетной группировки в Турции избыточным из-за уже имевшегося сокрушительного превосходства США над СССР в возможности нанесения ядерного удара. Поэтому американские военные начали требовать вывода ракет из Турции ещё до Карибского кризиса, а вовсе не в результате его! Кроме того, у Вашингтона были причины и для некоторого испуга: с державой, пусть слабой, но обладающей ядерным оружием и управляемой либо умственно неполноценными людьми, либо слепыми фанатиками, иметь дело крайне неприятно…

США, «согласившиеся» не нападать на Кубу и решившие вывести ракеты из Турции, ничуть не поступились своими военно-стратегическими и геополитическими позициями в мире. А вот СССР, сначала кинувшись в безумную авантюру, а затем страшно испугавшись (Хрущёв на заседании Президиума ЦК КПСС обречённо произнес: «Все, дело Ленина проиграно»), потерял лицо перед всем миром. А режим Кастро получил возможность в течении десятилетий безнаказанно грабить и гробить Кубу.

Кремль торпедирует разрядку

Термины «Мирное сосуществование двух систем» и «Разрядка международной напряжённости» были впервые использованы в 1953 г. тогдашним главой Совмина СССР Г. Маленковым и с тех пор превратились в главные внешнеполитические мантры всех советских лидеров вплоть до М. Горбачёва.

Однако мир и разрядка понимались в Кремле весьма своеобразно: пусть загнивающий Запад мирно сосуществует с нами, мы же будем продолжать политику, направленную на завоевание мирового господства. Сдерживающими факторами в отношении советских амбиций были только экономические проблемы СССР и явное отставание от НАТО в военной мощи. Поэтому вялотекущая разрядка постоянно сменялась новыми вспышками конфронтации, за которыми всегда стояла не «агрессия мирового империализма и неоколониализма», а провокационные, агрессивные действия самого Советского Союза и его неуправляемых союзников типа кастровской Кубы или насеровского Египта.

На фоне катастрофического развития ситуации в советской экономике и особенно в сельском хозяйстве Хрущёв говорил о разрядке всё чаще, но эти разговоры шли на фоне продолжающихся, как во времена Сталина, постоянных угроз в адрес Америки и НАТО. 24 июня 1959 г., во время осмотра американской выставки в Сокольниках, Хрущёв сказал вице-президенту США Р. Никсону: «В нашем распоряжении имеются средства, которые будут иметь для вас тяжкие последствия. (…) Мы вам ещё покажем кузькину мать!» (переводчик в замешательстве перевёл фразу дословно: «Мы вам покажем ещё мать Кузьмы!» «Американцы были ошарашены: что это? Новое оружие, ещё более грозное, чем ракетно-ядерное?»).

Хрущев и Никсон в ходе «кухонных дебатов» на американской выставке, 1959 г.

В 1959 г. Хрущёв сделал небывалый в истории Советского Союза шаг – посетил с официальным визитом США. Советскому лидеру там так понравилось, что по приезду домой он развернул знаменитую «кукурузную кампанию», окончательно добившую советское сельское хозяйство. Впрочем, восхищение Америкой не помешало Хрущёву напомнить «империалистам», что их конец близок и заявить американским журналистам: «Мы вас [США – прим. авт.] закопаем!».

Хрущев во время визита в США (жмет руку Кеннеди), 1959 г.

Надежды США и Европы на то, что послесталинское руководство СССР будет вести миролюбивую политику, не оправдались. Так, 12 октября 1960 г. Хрущёв откровенно хулиганил на заседании 15-й ассамблеи ООН на обсуждении «венгерского вопроса». Первый секретарь ЦК КПСС и другие советские делегаты пытались его сорвать. В момент выступления докладчика Хрущёв снял туфлю и принялся нарочито долго её рассматривать и трясти, подняв на уровне головы, а также несколько раз слегка стукнул ей по столу, как бы пытаясь выбить камешек, который якобы туда закатился. На том же заседании Хрущёв назвал филиппинского докладчика «прихвостнем и холуем американского империализма», поставив в тупик переводчиков.

Хрущев на заседании 15 ассамблеи ООН, 12 октября 1960 г.

Впрочем, это были только слова. В 1961 г. пришло время делам. В том году советская помощь, в том числе (точнее, в первую очередь) начала поступать на Кубу, где «борец против диктатуры» Кастро со товарищи установил режим единоличной власти и провозгласил оккупированную его «барбудос» страну социалистическим государством – так Восточный блок впервые закрепился в Западном полушарии.

Тогда же разразился Второй Берлинский кризис, чуть было не приведший мир к Третьей Мировой войне. СССР со времени создания двух немецких государств – ФРГ и ГДР – был недоволен тем, что Западный Берлин продолжает оставаться под контролем американо-англо-французских оккупационных сил, что создавало правовую неопределённость статуса ГДР. Москва требовала превращения Западного Берлина в демилитаризированный свободный город, угрожая в противном случае передать контроль над городом ГДР и заключить с ней сепаратный мирный договор. Справедливо опасаясь, что результатом принятия советских требований станет присоединение Западного Берлина к ГДР, США и Франция отвергли советские требования (левые лейбористы, правившие в Великобритании, склонялись к уступкам). Переговоры ни к чему не приводили.

Советский Союз с конца 1950-х гг. опасался, что ГДР останется без населения: если в начале десятилетия эмиграция из «первого социалистического государства на немецкой земле» в ФРГ была умеренной (в Западной Германии так же, как и в Восточной, тогда преодолевали послевоенную разруху), то в конце его уровень жизни бурно развивавшейся капиталистической части страны стал превосходить этот показатель на Востоке в разы, и население побежало. А бежать легче всего было через Берлин, где проход в обе стороны был свободным. В 1951-61 гг. население ГДР сократилось с 22 до 18 миллионов человек, и при сохранении таких масштабов эмиграции экономике ГДР грозил скорый коллапс.

Строительство Берлинской стены, 1961 г.

17 апреля 1961 г. Хрущёв выдвинул новый ультиматум западным державам, повторив свою угрозу заключить мирный договор с ГДР и передать ей власть над Восточным Берлином. Одновременно руководство Организации Варшавского Договора (ОВД) 5 августа 1961 г. призвало ГДР «принять меры» для защиты от «провокаций империалистов». Советский Союз всячески нагнетал обстановку вокруг Западного Берлина: в советских газетах появились карикатуры на бургомистра города Вилли Брандта (будущего канцлера ФРГ) в эсэсовской форме, с топором в окровавленных руках; и это при том, что Брандт был единственным западногерманским политиком, воевавшим в качестве добровольца против нацистов в рядах норвежской армии!

28 июля 1961 г. президент США Кеннеди заявил о решимости защищать Западный Берлин. 3 августа Конгресс США одобрил выделение дополнительных средств на закупку вооружений и призыв 250 тысяч резервистов. 14 августа командование ВМС США объявило, что задерживает на дополнительный срок до одного года увольнение в запас 26 тыс. офицеров и матросов. 16 августа 113 частей Национальной гвардии США и резерва были приведены в состояние повышенной боевой готовности. Президент Кеннеди направил в Западный Берлин дополнительный воинский контингент и приказал подготовить дивизию для отправки в город.

12 августа власти ГДР запретили свободное перемещение между Западным и Восточным Берлином. «Народная национальная» армия ГДР, полиция и мобилизованные члены правящей СЕПГ создали живое оцепление вдоль границы Восточного и Западного Берлина. Одновременно при помощи техники началось стремительное возведение Берлинской стены, которая на три десятилетия стала символом Холодной войны и «железного занавеса». Страны Запада были в шоке: это было грубейшее нарушение Потсдамского соглашения, предусматривавшего свободное передвижение по городу. Переговоры по Западному Берлину не принесли результатов, и 24 августа в ответ на возведение стены вдоль неё американцы и французы разместили военных и бронетехнику. 29 августа были прекращены увольнения в запас из советских Вооружённых Сил.

13 сентября два советских истребителя произвели предупредительные выстрелы по двум американским транспортным самолётам, летевшим в Западный Берлин. 17 октября на XXII съезде КПСС Хрущев заявил о том, что ультимативный срок для подписания сепаратного мирного договора с ГДР (31 декабря) не так уж важен, если Запад продемонстрирует реальную готовность разрешить берлинский вопрос.

26-27 октября в Берлине произошёл «инцидент у КПП «Чарли»«. Советская разведка донесла Хрущеву о готовившейся американской попытке снести пограничные заграждения на Фридрихштрассе (существует неподтверждённая информация о том, что де Голль приказал французским танкам снести Берлинскую стену, но потом отменил приказ). К КПП «Чарли» прибыли американские бульдозеры и 10 танков. Напротив них заняла позиции 7-я танковая рота 3-го батальона 68-го советского гвардейского танкового полка – тоже 10 машин. Советские и американские танки стояли друг против друга всю ночь. Первыми сдали нервы у Хрущева: утром 28 октября советские танки были отведены.

Американские танки на улицах Берлина, октябрь 1961 г.

Берлинский кризис закончился. Советский Союз проиграл. В Москве Кеннеди считали слабаком и трусом, который побоится воевать из-за Берлина, президент США оказался сильнее, чем думал Хрущев и его окружение. «Если ты слабее соперников, то обострять с ними отношения, желая признания равным игроком, – опасно… Он [Кеннеди – прим. авт.] знал: играя с огнём, Кремль хочет доказать, что он – мировая сила. Но это не так. Признания этой роли может добиться лишь равный конкурент. А Советы, как ни требуй «догнать и перегнать США!», слабее. Вот и проверяют мир страхом» (Д. Петров Проверка страхом, Газета.ру, 30.11.2016.).

Окончание Берлинского кризиса и начало выпрашивания Советским Союзом американского хлеба не помешали Москве в 1962 г. вновь поставить мир на грань ядерного уничтожения, развязав (и позорно проиграв) Карибский кризис (о нём – отдельная глава «Карибский позор»). Тогда же Северный Вьетнам развязал небывалое по масштабам «партизанское» наступление на Южный Вьетнам, неугомонный Г. Насер напал на Йемен, а президент «революционной» Индонезии А. Сукарно атаковал британскую колонию Бруней. Все эти действия поддерживались Советским Союзом, прикрывавшимся при этом миролюбивой риторикой.

Советские чекисты не простили Хрущёву провалов. В 1964 г. он лишился власти, которая перешла к бесцветному Л. Брежневу, который был вынужден надолго прекратить внешнеполитические авантюры – состояние советской экономики и социальной сферы было близким к катастрофе, в военном отношении СССР сильно уступал вероятным противникам, на международной арене красный Китай из сомнительного друга превратился в опасного врага, половина компартий выбрала сторону Пекина, а половина стран советского блока колебалась, никак не желая встать на ту или другую сторону.

Настал период относительного спокойствия, хотя и далеко не полного: бушевала война в Индокитае, арабские страны схватывались с Израилем, Пакистан – с Индией, не прекращались вялотекущие партизанские войны в Латинской Америке и некоторых странах Африки. Но в целом, хотя Советский Союз во всех этих конфликтах играл определённую роль, они всё же носили локальный характер и не угрожали прямым столкновением между СССР и США и между Варшавским пактом и НАТО.

В 1967 г. сотрудничество между СССР и США вышло на новый, невиданный ранее уровень. В январе начато осуществление советско-американского космического эксперимента «Союз-Аполлон», в июне председатель Совета министров СССР А. Косыгин встретился с президентом США Л. Джонсоном.

В ноябре 1969 г. в Хельсинки начались переговоры между СССР и США об ограничении стратегических наступательных вооружений.

В 1971 г. произошёл настоящий прорыв: в Вашингтоне подписаны Соглашение между СССР и США о мерах по усовершенствованию линии прямой связи СССР-США и Соглашение о мерах по уменьшению опасности возникновения ядерной войны между СССР и США.

В апреле 1972 г. – подписано очередное Соглашение между СССР и США об обменах и сотрудничестве в научной, технической, образовательной, культурной и других областях. А в мае состоялся визит Р. Никсона в СССР – первый официальный визит действующего президента США в Москву за всю историю отношений – и его встреча с Брежневым. В ходе встречи были подписаны Договор между СССР и США об ограничении систем противоракетной обороны (Договор по ПРО) и Временное соглашение между СССР и США о некоторых мерах в области ограничения стратегических наступательных вооружений (ОСВ-1), а также ряд документов о сотрудничестве в области охраны окружающей среды, здравоохранения, науки и техники, использовании космического пространства в мирных целях и ряд других.

Р. Никсон во время официального визита в Москву, май 1972 г.

Иными словами, подписанные в 1972 г. документы реально закладывали основы для долгосрочного сотрудничества между ведущими державами, то есть для действительно мирного сосуществования.

Более того: в первой половине 1970-х годов наметилось определённое сближение США и СССР по важным международным вопросам. Обе великие державы, поддерживая, естественно, разные политические силы, начали давить на Португалию с целью ухода этой страны из её колоний, и захват власти просоветскими террористическими организациями в Анголе, Мозамбике, Гвинее-Бисау, Сан-Томе и Принсипи и Кабо-Верде был воспринят в Вашингтоне спокойно. Вместе державы давили и на Южную Родезию и ЮАР – с целю заставить первую предоставить политические права чёрному большинству, а вторую – демонтировать систему апартеида. В 1973 г. американцы ушли из Вьетнама и прекратили помощь Сайгону, равнодушно отреагировав на штурм столицы Южного Вьетнама, предпринятый в апреле 1975 г. северовьетнамскими танковыми дивизиями.

Вопреки утверждениям советской пропаганды, в середине 1960-х годов США окончательно отказались от поддержки «своих сукиных детей» в Латинской Америке: военные режимы «Пылающего континента» стали подвергаться экономическим санкциям со стороны Америки, причём настолько жёстким, что Аргентина, Бразилия и Чили, где у власти стояли диктатуры, были вынуждены приступить к созданию собственной оборонной промышленности.

Во время Октябрьской войны 1973 г. глава американской дипломатии Г. Киссинджер потребовал остановить израильское наступление в направлениях Дамаска и Каира, угрожая Тель-Авиву ни больше, ни меньше как высадкой советского десанта: «…Вы что, хотите, что вам на голову начали садиться советские десантники?»

Но в середине 1970-х годов разрядка напряжённости пошла прахом. Вот что пишет об этом историк, профессор СПГУ М. Полынов: «Политика Советского Союза в тот период также была направлена на модернизацию своих ракетно-ядерных сил, размещенных в европейской части собственной страны. Такая политика была направлена не на то, чтобы добиться преимущества перед НАТО, а для того, чтобы ликвидировать свое отставание в этой области. Г. М. Корниенко указывает, что СССР на советско-американских переговорах по ОСВ-1 и ОСВ-2 настойчиво ставил вопрос об американских ядерных средствах передового базирования, географическое расположение которых позволяло наносить удары по Советскому Союзу. Потенциальную угрозу СССР несли также Англия и Франция, обладающие ядерным оружием. По данным Корниенко, соотношение по ядерным боезарядам на стратегических носителях было 3:1 в пользу США.

В этих условиях в 1976 г. на Политбюро ЦК КПСС было принято решение о замене устаревших ракет средней дальности, установленных в европейской части СССР, на новые. Позднее А. А. Громыко, министр иностранных дел СССР, вспоминал: «Это была не совсем продуманная инициатива. На начальном этапе ни Андропов, ни я, не знали, что Брежнев с Устиновым еще в 1975 г. приняли решение об их размещении, и в 1976 г. оно началось без серьезного обсуждения на Политбюро. Это был отход от обычной практики. Здесь телегу – ракеты СС-20 – поставили впереди лошади – большой политики в отношении США и Западной Европы. Не было должного политического обеспечения этой военной акции, обоснования появились с опозданием».

В 1976-1977 гг. Советский Союз приступил к замене устаревших и, к тому же, небезопасных ракет средней дальности – РСД-4 и РСД-5 (по западной классификации СС-4 и СС-5) на новые РСД-20 (СС-20). По мнению Корниенко замена старых ракет на новые были вопросом не целесообразности, а вопросом необходимости, еще точнее – неизбежности.

Замену старых ракет на новые США и ее союзники использовали как повод для модернизации своего ядерного потенциала в Европе. Заказ на разработку ракет средней дальности «Першинг-2» был выдан американской промышленности еще в 1968 г. «Четырьмя годами позже США, – пишет В. М. Фалин, – вступили в контакт с ФРГ и Англией на предмет размещения на их территории нового ракетно-ядерного оружия и координации усилий для продвижения соответствующего решения в Атлантическом союзе». Ведь даже Киссинджер вынужден был признать, что «СС-20 явились скорее предлогом для развертывания американских ракет, чем его причиной».

Баллистическая ракета Першинг-2

На сессии НАТО 30-31 мая 1978 г. было принято решение о довооружении ядерными ракетами. Однако по вопросу о целесообразности в размещении в Европе новых американских ракет, как в НАТО, так и в правящих кругах США, единства не было. Это открывало хорошую перспективу для советской стороны с тем, чтобы реально предотвратить размещение американских ракет в Европе. Но советское руководство не сумело воспользоваться данным обстоятельством. Как вспоминает Г. М. Корниенко, «Запад подавал нам соответствующие сигналы: пусть СССР «раскроет карты», из которых было бы видно, что он не станет развертывать ракет СС-20 больше (в пересчете на боеголовки), чем были ракеты СС-4 и СС-5, а еще лучше – ограничиться несколько меньшим их числом с учетом более высоких качественных характеристик. Тогда озабоченность западноевропейев, как и вопрос о размещении новых американских ракет в Европе, будет снята».

Канцлер ФРГ Гельмут Шмидт «долго не захлопывал дверь, не запирал на ключ. Еще один шанс он предоставил советской стороне летом 1979 г., когда по дороге на Дальний Восток (или обратно) специально сделал остановку в Москве. На аэродроме в Шереметьево канцлера приветствовали А. Н. Косыгин и А. А. Громыко. Главный предмет беседы – «довооружение» Запада перед лицом «сверхвооружений» Востока. Шмидт добивался – или Советский Союз раскроет, куда он клонит чашу весов, или ФРГ поддержит «профилактические защитные» контрмеры НАТО. Наши представители сыграли в молчанку». Западноевропейцы хотели прозрачности советской позиции по этому вопросу. Их озабоченность могла быть снята, если бы СССР заявил им, что количество ракет СС-20 не будет превышать количество старых ракет СС-4 и СС-5, тем более, последние должны были быть сняты вообще с вооружения. «Делалось это в глубокой тайне, - пишет А.Ф.Добрынин, - и без объяснения, что эти ракеты ставились на замену, а не в дополнение к уже существующим ракетам старого поколения».

Глава правительства А. Н. Косыгин о содержании беседы со Шмидтом доложил в Политбюро. Министр обороны Д. Ф. Устинов был бескомпромиссен: «Ишь чего захотели, раскрыть им наши планы. Да еще скорректируй их! А кто даст гарантии, кто они после этого откажутся от своих планов?». Устинов был совершенно убежден в том, что НАТО все равно разместит в Европе свои ядерные ракеты средней дальности», и потому неважно, дадим ли мы к этому поводы. «Что, снова будем плестись в хвосте?» – добавил он в разговоре с Громыко. Жесткая позиция Устинова на Политбюро взяла верх. Возможность плодотворного диалога с западноевропейцами в этот короткий, но очень важный отрезок времени были нашей дипломатией упущены. Хотя, конечно, и нельзя говорить, что был упущен шанс, предотвратить последующее развертывание американских ракет средней дальности.

Администрация Картера информировала Кремль о том, что на декабрьской сессии НАТО (1979 г.) она будет добиваться решения о размещении американских ракет в Европе. В Кремле с запозданием оценили масштабы угрозы, которая может нависнуть над СССР. В Москве стали категорически возражать этим планам. 6 октября 1980 г. Брежнев предложил демонтировать часть уже размещенных ракет СС-20, а также вывести из ГДР 20 тыс. советских войск и 1000 танков в течение следующего года, в обмен на отказ НАТО разместить американские ракеты в европейских странах. Однако со стороны США инициатива Брежнева не нашла поддержки.

Позиция советского руководства по евроракетам на том этапе, в отечественной и зарубежной историографии подвергалась критической оценке. По мнению Дж. Боффа, «советская дипломатия оказалась не на высоте. Ракеты СС-20 бросили ФРГ, Францию, Италию и другие европейские страны в объятья США и в то же время отдаляли Варшаву, Прагу и Будапешт от Москвы». Некоторыми российскими историками принятие решения о размещении на европейской части СССР ракет также рассматривается, как создание нашей страной нового очага международной напряжённости. Это был серьезный просчет, который привел к созданию в Европе второго стратегического фронта против СССР и к обострению военного противоборства не только с США, но и со всеми странами Запада Европы, содействовал отходу от разрядки в конце 70-х годов.

12 декабря 1979 г. на сессии НАТО было принято убийственное решение о развёртывании в 1983 г. 672 ракет средней дальности с ядерными боеголовками (108 «Першинг-2» и 464 крылатых ракеты «Томагавк» на территории Англии, Италии, ФРГ, Бельгии и Нидерландов).

В ноябре 1981 г. Р. Рейган выступил с инициативой, получившей название «нулевой вариант». Он предусматривал ликвидацию размещенных ракет СС-20 в обмен на отказ разместить в Западной Европе «Першинг-2» и крылатых ракет…

Это предложение Рейгана в Москве было встречено отрицательно. Трудно было согласиться на это, прежде всего по психологическим соображениям. Ведь СССР уже произвел ракеты, поставил их на вооружение, обучил офицеров, потратив значительные деньги в обмен лишь на обещание США не размещать в будущем свои ракеты (помимо пропагандистского выигрыша они сэкономили бы еще немалые средства).

Однако советская дипломатия и на этот раз допустила просчет. Следовало бы с американцами вступить в переговорный процесс. Можно согласиться с А. Ф. Добрыниным, констатирующим, что «мы получили бы неплохой пропагандистский выигрыш, ели бы сделали это. Дело в том, что весь замысел Рейгана строился именно на нашем отказе». Добрынин подкрепляет свои выводы высказываниями Уорнке, являвшегося главой делегации США по ОСВ-2, который крайне пессимистически оценивал перспективы этих переговоров. По его словам, «Рейган поставил себе целью ускоренными темпами наращивать военную мощь Америки и американское ядерное присутствие в Европе... президент все равно нашел бы повод отказаться от собственного предложения только из-за того, чтобы добиться развертывания американских ракет в Западной Европе» (М. Ф. Полынов «Исторические предпосылки перестройки в СССР», «Алетейя», СПб, 2001, стр. 63).

Автор – уважаемый учёный, глубоко знающий российскую историю, и при этом убеждённый сторонник советской власти, честно пишет, что провал разрядки в первую очередь связан с глупостью «твердокаменных» в Политбюро и общим непониманием реальной ситуации в мире советским руководством.

Резюмируем. С конца 1960-х годов США было не до внешнеполитических акций и тем более не до проведения «империалистической, неоколониалистской политики»: в Вашингтоне головы болели только о том, как побыстрее уйти из Вьетнама и больше никуда не ввязываться. Европейским странам вообще было не до империализма и неоколониализма: они как раз с облегчением расставались со своими последними колониями, используя силу только в самых крайних случаях и отнюдь не для завоевания. Например, Англия в 1969 г. ввела войска на принадлежащий ей островок Ангилья в Карибском море, где дельцы игорного бизнеса, прикрываясь левыми лозунгами, провозгласили независимость. В том же году Франция послала воинский контингент на помощь правительству Чада, атакуемому мусульманскими экстремистами с территорий соседних Ливии и Судана. Вот, собственно, и вся «агрессия» капиталистических стран в рассматриваемый период.

Дело в том, что после 1945 г. империализм, колониализм и прочее угнетение, равно как и решение проблем военной силой на Западе окончательно потеряло популярность. Советский Союз вряд ли просмотрел этот гигантский ментальный сдвиг, но сделал вид, что не заметил его, дабы сохранить возможность продолжать экспансионистскую политику, прикрываясь фразами об империализме, колониализме и агрессивности Запада. В 1960-е годы Запад захлестнула невиданная по мощи антивоенная истерия, затронувшая и элиты капиталистических стран. Солидарность со странами и народами «третьего мира», страдающими от нищеты, голода и угнетения (в основном вызванными политикой собственных лидеров) стала настоящей иконой Запада после Парижского мая 1968 г.

Таким образом, к середине 1970-х годов существовали все предпосылки для прекращения Холодной войны и налаживания взаимовыгодного, мирного сотрудничества двух политических лагерей, на которые было разделено человечество. Но Советский Союз угробил эту перспективу: его лидеры не сознавали слабость советской системы, усугубляющееся отставание соцстран от Запада, социально-экономический тупик, в который заходит СССР и его союзники. Престарелые советские руководители жили в привычном им мифологизированном мире времён Сталина, где СССР был всех сильней, пользовался поддержкой не существующего на Западе «пролетариата» и уж точно выдуманного «всего прогрессивного человечества», а Советская армия готова была в любой момент совершить бросок к Ла-Маншу и далее.

И только в начале 1980-х, когда системный кризис советской и в целом социалистической системы стал явственен даже для кремлёвских старцев Москва решила «подать назад» и объявила о выводе смехотворного количества войск из ГДР, рассчитывая, очевидно, на предельную глупость западных лидеров, которые, очевидно, должны были прослезиться от счастья.

Но было поздно. США к тому времени осознали своё сокрушительное превосходство на Советским Союзом и полную гнилость СЭВ и Варшавского договора. Американцы в лице президента Рейгана впервые за свою историю приняли амбициозный план полного сокрушения СССР, объявленного «империей зла». Силы для этого у них были.

Центр терроризма

Советская экспансия, в том числе вооружённая, в полной мере продолжилась и после Второй Мировой войны, хотя от идеи Всемирного СССР пришлось отказаться: из войны Советский Союз вышел очень ослабленным. Вместо этого страны, в которых к власти пришли коммунисты, сохраняли формальную независимость, но при этом советская верхушка обращалась с ними точно так же, как с республиками, входившими в состав СССР. И Сталин, и Хрущёв, и окружение Брежнева могли вызвать в Москву руководителя любой «братской» страны, наорать на него (как орал И. Сталин на М. Джиласа, как кричал глава Советской Украины Д. Шелест на лидера чехословацких коммунистов: «Ты не чех, ты – галицийский жид!»), снять с должности, посадить в тюрьму или расстрелять – через свою агентуру, плотно захватившую ключевые посты в «братских» странах, или вывести в СССР и прикончить где-нибудь в Сухановской тюрьме.

Экспансия продолжалась и за пределами «социалистического лагеря»: так, с 1945 г. коммунисты Китая воевали с Гоминьданом, а коммунисты Вьетнама вели войну с французами, получая советскую помощь через Китай. А в 1948 г. Информационное бюро коммунистических партий (лукавое название восстановленного Коминтерна) разослало компартиям мира т.н. «меморандум Жданова», который ориентировал их на вооружённые восстания по всему миру. В том же году восстали коммунисты Колумбии, Бирмы, Индонезии, Филиппин, Таиланда и Малайзии. Ни в одной из этих стран добиться успеха им не удалось, но Колумбия, Бирма и Филиппины оказались ввергнуты в бесконечные партизанские войны, унёсшие жизни сотен тысяч людей и не прекратившиеся до сих пор. Пусть граждане этих несчастных государств не забывают, кому обязаны ужасами, которые они переживают уже не одно поколение.

Одной из важнейших составляющих коммунистической деятельности вновь, как в 1920-е гг., стала поддержка Советским Союзом международного терроризма. Особенно широкий масштаб она приняла в 1960-80-х гг., когда надежды на мирную или военную победу коммунизма окончательно стали призрачными. Рассчитывать на военную победу над Западом Советский Союз не мог из-за военного отставания и ненадёжности союзников, а западный рабочий класс совсем не демонстрировал готовности к «революции». Продолжать войну за мировое господство можно было только устраивая перевороты в отсталых странах, а в развитых – только террористическими методами.

Вероятность того, что КГБ причастен и к самому громкому теракту ХХ века – убийству президента США Джона Кеннеди, весьма высока. Советский писатель-эмигрант Игорь Ефимов написал об этом книгу «Кеннеди, Освальд, Кастро, Хрущев», изданную в 1987 г. «Hermitage Publishers». Кубинский режим ненавидел Кеннеди, считая его виновным в организации десанта «контрас» в Заливе Кочинос в 1961 г. (собственную вину за это в виде вторжений в страны Латинской Америки кубинские власти, естественно, не признают), так и за многочисленные покушения на жизнь Фиделя Кастро. А Гавана в начале 1960-х была настолько тесно связана с КГБ, что, даже если заговор с целью убийства американского президента кубинцы организовали самостоятельно, то их московские покровители в любом случае знали о нём заранее и имели все возможности его предотвратить. Так что хотя бы косвенная вина КГБ не вызывает сомнений. Хотя весьма возможно, что вина эта отнюдь не косвенная, а прямая.

В момент убийства Джона Кеннеди, 22 ноября 1963 г.

В любом случае президента Кеннеди убил Освальд, который добровольно уехал из США в СССР. Безусловно, он был коммунистом, но по неизвестной причине навязывал себя в качестве участника кубинским антикоммунистическим группам. Не вызывает сомнения, что Освальд стрелял в генерала Эдвина Уолкера, которого советская пропаганда называла фашистом. Доказано, что, вернувшись в Америку, он пытался вновь уехать в Советский Союз, а также тот факт, что перед убийством Кеннеди он встречался в Мехико с офицерами КГБ, которые говорили с ним об условиях нового приезда в СССР. Всё это делает версию о следе КГБ в убийстве Кеннеди наиболее вероятной.

«Фотография на заднем дворе». Ли Харви Освальд с винтовкой «Каркано» и марксистскими газетами, 1963 г.

«В своей новой книге «A Spy Like No Other» (Шпион, как никто другой) он [Роберт Холмс – прим. авт.] делает предположение о том, что Кеннеди, скорее всего, стал жертвой злобных и бескомпромиссных сталинистов из КГБ, которые в силу своего воспитания и нравов не могли смириться с унижением на Кубе. Они сговорились за спиной советского премьера Никиты Хрущева поквитаться с Кеннеди, чья твёрдая и решительная позиция, подкреплённая подавляющим американским превосходством в ракетах и бомбардировщиках, заставила русских вывести свои ядерные ракеты средней дальности с Кубы, которой руководил Фидель Кастро.

«Куба стала колоссальным унижением для этих людей, – говорит Холмс. – Они верили в сталинские методы: бей своего врага, и бей как можно сильнее.

«Хрущёв и Кеннеди не стали друзьями после кубинских событий, но они могли в определённой степени смотреть друг другу в глаза. Они двигались вперед, успокаивая мир. А эта группировка из КГБ не хотела такого движения, она хотела драться. Эти люди считали, что Хрущёв должен был применить ядерное оружие, и они были ошеломлены, когда тот уступил американскому давлению».

Герой новой книги Холмса – Иван Серов… В 1959 г. Серова назначили руководителем советской военной разведки ГРУ. Его очевидное понижение совпало с Кубинским кризисом, когда вскрылось, что офицер ГРУ Олег Пеньковский является британским агентом. Пеньковского расстреляли, а Серов пропал в неизвестности. Ходили слухи, что он застрелился, не вынеся такого позора. На самом деле, он прожил до 1990 года.

Холмс считает, что «позор» Серова были лишь прикрытием его участия в деле неизмеримо более важном, нежели предательство Пеньковского. Эта тройка, Серов, Андропов и Крючков, скорее всего и встала во главе заговора с целью убийства Кеннеди. «Эти трое были людьми непоколебимыми, – говорит Холмс. – Они хотели действовать. Кеннеди был злейшим врагом. Надо было что-то делать. Серов определённо знал Костикова и мог поддерживать с ним связь через систему КГБ. А Костиков должен был хранить в тайне любые приказы из Москвы и видимо полагал, что участвует в официально разрешённой операции»…

«Есть нечто большее, чем обоснованная возможность, – говорит он. – Я бы назвал все это косвенными уликами» (Нил Твиди «Убийство президента Джона Кеннеди: данные указывают на КГБ», The Telegraph 25.10.2012).

КГБ, согласно утверждениям ушедшего на Запад генерала румынской Секуритате (местного КГБ) Иона Михая Пачепы, стоял и за убийством сенатора Роберта Кеннеди, а также попыткой освободить его убийцу: «...Арафат и его манипуляторы из КГБ готовили команду боевиков ООП, возглавляемую главным заместителем Арафата, Абу Джихадом, к захвату американских дипломатов в Хартуме (Судан) с тем, чтобы затем потребовать освобождения Сирхан Сирхана, палестинца, убившего сенатора Роберта Кеннеди. 2 марта 1973 г. после того, как президент Никсон отказался выполнить требование террористов, боевики казнили троих заложников: посла США Клео А.Ноэля-младшего, его заместителя, Джорджа Куртиса Мура, и поверенного в делах Бельгии Ги Эйда. В мае 1973 г. во время частного ужина с Чаушеску, Арафат возбужденно хвастался операцией, проведенной в Хартуме. «Будь осторожен», – сказал ему Йон Георге Маурер, бывший румынский премьер, – «Как бы высоко ты ни сидел, тебя все равно могут обвинить в похищении и убийстве». «Кого, меня? Я не имею к этой операции абсолютно никакого отношения», – ответил, игриво подмигивая, Арафат...» («Wall Street Journal», 12.01.2002).

Сирхан Сирхан, убийца Роберта Кеннеди, 1969 г.

Кроме того, убийства братьев Кеннеди вполне укладывались в рамки советской внешнеполитической логики 1920-30-х гг., а у руля советских «органов» в те годы ещё стояли люди, воспитывавшиеся в те времена. Оба Кеннеди были левыми демократами и активно демонтировали наиболее архаичные, реакционные элементы американской политической системы – в частности, такие, как расизм и сегрегация чернокожих. И оба были очень популярны среди простых американцев, в особенности рабочих. Их политика, как в общем-то верно считали советские аналитики, укрепляла американскую капиталистическую систему и уменьшала вероятность возникновения левых альтернатив и тем более революционных событий в США. Поэтому Кеннеди в СССР считали гораздо более опасными для «дела мира и социализма», чем реакционеров наподобие Барри Голдуотера – точно так же, как в 1920-30-е гг. большевики яростно атаковали социал-демократов и неявно помогали нацистам в расчёте на то, что ультраправые силы дискредитируют капитализм в глазах населения и спровоцируют революцию. Убийство братьев Кеннеди никогда не будут расследованы, но «след КГБ» и аффилированного с ним кубинского режима представляется наиболее вероятным.

Братья Кеннеди: (слева направо) Роберт, Эдвард, Джон. 28 августа 1963 г.

В начале 1970-х гг. разрядка международной напряжённости наконец-то стала фактом: СССР и США подписали ряд важных соглашений, призванных предотвратить новую мировую войну. И именно тогда в Западной Европе вдруг возникают прекрасно организованные, блестяще законспирированные и не ведающие ни страха, ни жалости террористические группировки – «Красные бригады» в Италии и «Фракция Красной Армии» (РАФ, по-немецки – RAF) в ФРГ. Одновременно совсем было ушедшая с политической сцены Ирландская республиканская армия внезапно активизирует террористическую деятельность, развязав в Ольстере настоящую партизанскую войну, а маленькая баскская националистическая группа «Страна басков и свобода» (ЭТА) вступает в войну с испанским государством. В совсем недавно благополучной и безопасной Европе начинает литься кровь.

«В 1971 г. КГБ приступил к операции «Тайфун», направленной на дестабилизацию Западной Европы. Баадер-Майнхоф (позднее RAF) и другие спонсируемые КГБ марксистские организации подняли волну антиамериканской террористической деятельности, которая сотрясла Западную Европу. Ричард Уэлш, глава подразделения ЦРУ в Афинах, был застрелен в Греции 23 декабря 1975 г.

Генерал Александр Хейг, командующий силами НАТО в Брюсселе, получил ранение в результате взрыва бомбы, разворотившей его Mercedes так, что он не подлежал ремонту, в июне 1979 г…» (Ю. Воронов Старая площадь» и международный терроризм, «Открыто.ru», 02.01.2006).

После крушения ГДР были рассекречены многочисленные документы, свидетельствующие о поддержке террористов «Фракции Красной Армии Германии» (РАФ) со стороны ГДР. Её активисты спокойно пересекали внутригерманскую границу в обоих направлениях, получали в ГДР оружие и деньги, отдыхали, лечились и возвращались обратно. «Засветившиеся» террористы жили под чужими именами в ГДР: после объединения Германии на территории бывшей ГДР были обнаружены полицией и арестованы такие известные террористы РАФ, как Сюзанна Альбрехт, Вернер Лотце, Эккехарт Фрайхерр фон Зеккендорф-Гуден, Кристиан Дюмляйн, Моника Хельбинг, Зильке Майер-Витт, Хеннинг Беер, Зигрид Штернебекк, Ральф-Баптист Фридрих. Если учесть, что восточногерманская «Штази» была всего лишь филиалом КГБ и действовать без его ведома не могла, получается, что западногерманские террористы «крышевались» КГБ. Почти двадцать лет «вооружённая рука» КГБ-»Штази» терроризировала Западную Германию, убив десятки человек и нанеся этой стране огромный экономический, политический и моральный ущерб.

Беглый генерал румынской разведки Пачепа утверждает, что итальянские «Красные бригады» пользовались поддержкой органов госбезопасности Чехословакии и Организации освобождения Палестины. Советское и чехословацкое оружие и взрывчатка доставлялись с Ближнего Востока с использованием каналов контрабандной перевозки героина. Подготовка бойцов осуществлялась как на базах госбезопасности ЧССР в Праге, так и в тренировочных лагерях ООП в Северной Африке и Сирии.

Согласно сведениям из архива перебежчика В. Митрохина, «Итальянская коммунистическая партия неоднократно выражала недовольство советскому послу в Риме относительно поддержки Красных бригад со стороны Чехословакии, но советские власти то ли не смогли, то ли не захотели остановить деятельность органов госбезопасности ЧССР. Это был одним из основных факторов, повлиявших на ухудшение отношений между Итальянской коммунистической партией и КГБ СССР, приведшее к окончательному разрыву в 1979 г.» (Ю. Воронов Старая площадь» и международный терроризм, «Открыто.ru», 02.01.2006).

В 1978 г. «Красные бригады» похитили и убили лидера христианских демократов Альдо Моро. О причастности к нему КГБ практически сразу написал в «Оссерваторе политико» известный итальянский журналист Мино Пекорелли – и сразу же был убит неизвестными (убийцы не были найдены). По данным западных СМИ, в СССР за контакты с «Красными бригадами» отвечал заведующий Международным отделом ЦК КПСС, кандидат в члены Политбюро Борис Пономарёв, считавшийся «убеждённым коминтерновцем». После того, как в 1990-е г. итальянская парламентская комиссия занялась изучением документов, вывезенных из СССР бывшим сотрудником комитета госбезопасности Василием Митрохиным, она узнала, что некий «русский студент» Университета Сапиенца Сергей Соколов с 1977 г. посещал лекции Моро и часто обращался к нему с вопросами. Соколов общался с за день до похищения, после чего студент бесследно исчез. В 1999 г. итальянские парламентарии заподозрили, что Сергей Соколов и корреспондент ТАСС в Риме Сергей Фёдорович Соколов, сотрудник КГБ под журналистским прикрытием - одно и то же лицо. Они же выяснили, что за рулём машины, на которой подбросили тело Моро на видное место, находился член «Красных бригад» Антонио Саваста, бывший агентом КГБ. Историк «Красных бригад» Дж. Галли утверждает, что советским агентом был и боевик Гвидо Конфорто, на конспиративной квартире которого были арестованы полицией организаторы налёта на кортеж Моро Валерио Моруччи и Адриана Фаранда. В причастности КГБ к устранению Моро была уверена и вдова политика Элеонора.

Альдо Моро в плену у «Красных бригад». Март 1978 г.

Альдо Моро, как и братья Кеннеди, был левым и весьма популярным политиком. Он выдвинул идею «исторического компромисса» между христианскими демократами и коммунистами, которая привела бы к укреплению режима в Италии и свела бы на нет возможность «революции». В СССР также опасались, что Итальянская компартия, к тому времени перешедшая на позиции еврокоммунизма (осуждение репрессивного характера и антидемократизма советского строя), после заключения «исторического компромисса» с ХДП окончательно отойдёт от сотрудничества с КПСС, проще говоря – перестанет повиноваться. Так что его убийство вполне укладывалось в советскую логику.

ИРА в Северной Ирландии и ЭТА в Испании открыто поддерживались ливийским лидером Муаммаром Каддафи. Поскольку он, в свою очередь, получал оружие и специалистов всех направлений из СССР, Советский Союз несёт прямую ответственность за террор, развёрнутый в 1970-80- е гг. в Великобритании и Испании. А в Москве за военно-политическую помощь Ливии отвечал, естественно, КГБ. И ИРА, и ЭТА, кроме Ливии, были тесно связаны ещё и с кубинскими спецслужбами, и с сандинистским руководством Никарагуа, что свидетельствует о том, что КГБ работал с обеими организациями и по другим каналам помимо ливийского.

После 2000 г. вновь всплыла тема авторства КГБ в попытке убийства главы Римско-Католической церкви папы Иоанна Павла II в 1981 г., и опять важную роль сыграли рассекреченные документы Штази «о деталях участия гэдээровских гэбэшников в этом «активном мероприятии» (http://www.lenta.ru/news/2005/03/31/kgb/). Покушавшийся на Папу турок Али Агжа вдруг изменил свои показания (долгое время он прикидывался сумасшедшим), подтвердив свои первоначальные показания о болгарских дипломатах как посредниках КГБ в организации покушения (http://www.inopressa.ru/details.htm?id=690). Очевидно, он окончательно убедился в том, что КГБ и разведка социалистической Болгарии действительно канули в Лету, и он может говорить правду, не опасаясь за свою жизнь.

«Покушение на жизнь Папы Римского Иоанна Павла II в 1981 г. заказал СССР, говорится в докладе комиссии итальянского парламента, которая занималась расследованием обстоятельств нападения на понтифика.

«У комиссии нет никаких оснований сомневаться в том, что инициаторами покушения на Папу Иоанна Павла II были советские лидеры», – говорится в предварительном отчете, часть которого представил журналистам ее председатель Паоло Гудзанти…

…По мнению комиссии, советское руководство поручило спецслужбам организовать покушение на Папу, так как тот своей деятельностью, в частности, поддержкой оппозиционного профсоюза «Солидарность» в своей родной Польше, ставил под угрозу существование коммунистических режимов Восточной Европы.

В докладе говорится, что турок Мехмет Али Агджа, стрелявший в Папу 13 мая 1981 г. на площади Святого Петра в Ватикане, был нанят болгарскими спецслужбами по заказу коллег из СССР».

«Сегодня уже не секрет, что за покушением на папу стоял вовсе не болгарский гражданин Димитров, а один из основателей АСАЛА [Армянская секретная армия освобождения Армении – прим. авт.], Акоп Акопян, офицер Комитета госбезопасности СССР. Одновременно с участием в АСАЛА Акопян был ещё и видным функционером Народного фронта освобождения Палестины (НФОП). Всё финансирование АСАЛА на раннем этапе велось через НФОП, эта же организация обучала и снабжала оружием армянских террористов. Известно, что именно Акопян передавал оружие и деньги Агдже. В 1988 г. Акопяна убили в Афинах агенты спецслужб Турции» (http://pohabij-oplueff.livejournal.com/182331.html).

Наиболее массовым в то время стал арабский (шире – мусульманский) терроризм, в становлении и развитии которого СССР сыграл решающую роль. Поскольку он в первую очередь был направлен против ненавистного для советского руководства Израиля, израильские специалисты являются наибольшими авторитетами в его исследовании. Поэтому стоит привести некоторые документы, опубликованные израильтянами.

«ООП [Организация Освобождения Палестины под руководством Ясира Арафата – прим. авт.] получала финансовую и другую помощь от арабских государств Ближнего Востока, а также от СССР, который с 50-х годов поддерживал антизападные движения в арабских странах. Однако СССР предпочитал помогать ООП оружием и спецтехникой.

Так, в апреле 1974 г. к резиденту ПГУ КГБ в Ливане обратился член Политбюро Народного фронта освобождения Палестины (НФОП), руководитель отдела внешних операций НФОП Вадиа Хаддад.

Он представил перспективную программу диверсионно-террористической деятельности НФОП на территории Израиля и попросил оказать помощь «в получении некоторых видов специальных технических средств, необходимых для проведения отдельных диверсионных операций». Просьба Хаддада была передана председателю КГБ Ю. Андропову, который в свою очередь направил 23 апреля 1974 г. Генеральному секретарю ЦК КПСС Л. Брежневу докладную записку за № 1071-А/ов, в которой рекомендовал «в целом положительно отнестись к просьбе Вадиа Хаддада об оказании Народному фронту освобождения Палестины помощи в специальных средствах». Согласие ЦК КПСС было получено, и 16 мая 1975 г. Андропов направил Брежневу записку № 1218-А/ов, в которой говорилось:

«В соответствии с решением ЦК КПСС Комитетом государственной безопасности 14 мая 1975 г. передана доверенному лицу разведки КГБ В. Хаддаду – руководителю службы внешних операций Народного фронта освобождения Палестины партия иностранного оружия и боеприпасов к нему (автоматов – 58, пистолетов – 50, в том числе 10 с приборами для бесшумной стрельбы, патронов – 34000).

Нелегальная передача осуществлена в нейтральных водах Аденского залива в ночное время, бесконтактным способом, при строгом соблюдении конспирации с использованием разведывательного корабля ВМФ СССР.

Из иностранцев только Хаддаду известно, что указанное оружие передано нами.

Председатель Комитета госбезопасности Андропов» (Прохоров Д. П. Кто и как финансирует палестинских экстремистов. «Спецслужбы Израиля», из-во «Нева», ОЛМА-ПРЕСС Образование, 2002. Стр.375-382).

А вот ещё один любопытный документ на эту тему:

«Ион Михай Пачепа был самым высокопоставленным офицером разведки, который когда-либо дезертировал в США из бывшего советского блока.

Перед тем, как я дезертировал в Америку из Румынии, где занимал должность начальника внешней разведки, я в течение всего периода 1970-х годов отвечал за ежемесячную передачу Арафату 200000 «отмытых» долларов США наличными. Также еженедельно я отправлял в Бейрут два грузовых самолета, загруженных комплектами обмундирования и предметами военного снабжения. Другие государства советского блока делали примерно то же самое. Терроризм был исключительно выгодным для Арафата. По свидетельству журнала «Forbes», на сегодняшний день, обладая состоянием более 300 млн. долл. США на счетах в швейцарских банках, он занимает 6-е место в списке самых богатых «королей, королев и деспотов» мира.

«Я придумал угон (пассажирских самолётов)», – хвастался Арафат, в начале 1970-х годов в штаб-квартире Организации освобождения Палестины (ООП) в Бейруте. Он сделал жест рукой в сторону маленьких красных флажков, приколотых на настенной карте мира, где территория Израиля была обозначена как «Палестина». «Вот они все», – сказал он мне с гордостью. Сомнительная честь авторства идеи угона самолетов фактически принадлежит КГБ, который в 1960 г. впервые угнал американский пассажирский самолёт в коммунистическую Кубу. Нововведением Арафата стал угонщик-смертник – концепция террора, апогеем которой явились события 11 сентября 2001 года в Америке...» («Арафат - человек КГБ», The Wall Street Journal, 22.09.2003, Перевод: «Inosmi.Ru»).

Ясир Арафат во время официального визита в Москву, 1968 г.

Касаясь советского покровительства палестинских террористов, нельзя обойти вниманием вопиющую безнравственность этой политики: ООП и его ядро, арафатовская ФАТХ, с самого начала были и остаются до сих пор нацистскими движениями. Открыто нацистскими был и египетский режим Г. А. Насера, и власть партии БААС в Сирии. Получая помощь от СССР, они презирали советскую систему и советских людей, постоянно им это демонстрируя. Непонятно почему решив, что Израиль – креатура США и сделав ставку на поддержку его противников, СССР на десятилетия стал пособником самой чёрной нацистской реакции на Ближнем и Среднем Востоке, не получая от этого ни малейших политических, экономических и каких-либо ещё дивидендов.

Некоторые теракты, планировавшиеся советскими спецслужбами, имели ярко выраженный иррациональный характер, связанный с маниакальными наклонностями советских лидеров. Например, испанская газета АВС сообщает: «В один из самых бредовых эпизодов холодной войны Иосиф Сталин хотел убить символ Америки, Джона Уэйна, и с этой целью отправил двух наемников НКВД внедряться в Голливуд. В конце 1940-х годов, по возвращении с мирной конференции в Нью-Йорке советский кинорежиссёр Сергей Герасимов рассказал Сталину о ковбое, поднявшем антикоммунистическое знамя в Голливуде. Джон Уэйн был олицетворением американских ценностей и возглавлял Ассоциацию по сохранению американских идеалов.

Джон Уэйн в фильме «Команчерос», 1961 г.

По приказу «дирижёра оркестра чисток» Лаврентия Берии в Голливуд отправились двое «товарищей», которым удалось проникнуть на территорию студии Warner Brothers под видом агентов ФБР, но прежде, чем они смогли выстрелить в Уэйна, их задержали настоящие федеральные агенты, рассказывает журналист. Актёр потом любил рассказывать, что «товарищей» отвели на пляж и содрали с них кожу, что, по мнению издания, больше похоже на байки, которые любят травить на вечеринках. На самом деле русских отправили обратно в СССР, где Берия организовал им «билет в один конец» в сибирскую глушь, пишет Олмос.

Сталин умер в 1953 г., а Джон Уэйн действительно стал символом Америки: в 1979 г. его соотечественники назвали его вторым в списке самых знаменитых американцев после Авраама Линкольна. В своих воспоминаниях Хрущев подтвердил, что приказ убить Уэйна действительно существовал, но он его аннулировал после смерти Сталина» (М. Олмос После ночи с водкой и эйфорией Сталин приказал убить Джона Уэйна, АВС, 23.04.2012).

Жертвами советской террористической агрессии становились, как это ни странно, и те страны, с руководством которых Москва поддерживала очень хорошие отношения. Например, Мексика, где с 1920-х годов находился у власти левый и антиамериканский режим Институционно-революционной партии (ИРП). Мексика поддерживала левые движения в Латинской Америке и во всём мире – от Испанской Республики 1936-39 гг. до «барбудос» Ф. Кастро и подобных ему движений.

«Историческая группа MAR («Движение Революционного Действия») была основана в 1966 году Москве, мексиканскими студентами, проходившими обучение в местном Университете Дружбы Народов имени Патриса Лумумбы. Большинство из них принадлежали к молодёжной секции Коммунистической Партии Мексики, и ранее принимали активное участие в процессе демократизации университетов в Морелии и Чиуауа.

В середине 1968 года московские мексиканцы Алехандро Лопес Мурильо, Фабрицио Гомес Суза, Октавио Маркес и Анхель Браво Касинерос возвращаются на родину, где разворачивают широкую агитацию за создание нового революционного движения. Таким образом, в конце 68 года возникает пока ещё безымянная основа «Движения Революционного Действия» – одна из многих молодёжных групп, ставших продуктом радикализации студентов после бойни 2 октября 1968 г. на Площади Трёх Культур в Тлателолко, Мехико (70 убитых по официальным данным).

Всего эта организация насчитывала 53 человека, которые были разделены, в соответствии со своим военно-политическим потенциалом, на три контингента.

В начале 1969 года первый контингент из 10 наиболее перспективных товарищей, при содействии советского дипломатического представительства, отправляется в Северную Корею. В августе месяце вторая группа из 17 человек вылетает из Мехико в Париж, откуда переезжает в ФРГ, а после – в ГДР. С помощью двух восточногерманских солдат, мексиканские «туристы» без проблем добираются до Москвы. Сотрудники советских органов с удивлением узнают о причинах столь странного путешествия – 17 мексиканцев так же направляются в Пхеньян для прохождения годового курса военно-политического обучения.

Третья группа, последней отправившаяся в Корею, была укомплектована 26 комбатантами.

В Стране Утренней Свежести бойцов MAR ждал «плотный график теоретических и физических занятий и железная дисциплина…, где приказы не обсуждаются, а исполняются». Единственной возможностью отдыха было время, отведённое для теоретических дискуссий и сессий критики и самокритики. Мексиканцы замечали, что корейцы совершенно не вмешивались в их размышления о международной ситуации, даже когда речь заходила о весьма болезненной теме взаимоотношений Советского Союза и Китая. Все попытки вывести бойцов корейской милиции на диспут оканчивались провалом: те заявляли, что разговаривать о Советском Союзе или Китае они будут только с русскими или китайцами, и более ни с кем.

В ходе теоретического обучения корейцы подчёркивали, что каждый из бойцов должен осознать корни проблем своей нации, ибо они это поняли на собственном опыте. Поскольку все те знания, которые мексиканцы получили, в случае механического их применения, без учёта национальной специфики, дадут мало результатов. Так же инструктора указывали на необходимость бороться за улучшение собственной личности, «ежедневно, изо дня в день, прививая добродетели простоты, честности, товарищества, уважения к трудящимся, обездоленным и угнетённым».

Закончив военное обучение, комбатанты на общем голосовании избирают имя для своей организации – «Движение Революционного Действия».

После возвращения в Мехико последнего контингента боевиков, между августом и сентябрём 1970 года, началась усиленная работа по подготовке к началу вооружённой революции – единственного возможного решения всех проблем мексиканской нации. Вооружённая революция, в понимании MAR, являлась народно-демократической революцией, осуществлённой рабоче-крестьянской повстанческой армией под руководством партии, в которую должны войти только лучшие представители народа, доказавшие свою верность революционным идеалам.

Таким образом, начинается реструктуризация группы в соответствии с концепциями, полученными в ходе обучения в Пхеньяне. <…>

«Движение Революционного Действия» было полностью раскрыто. Мексиканские спецслужбы узнали об обучении боевиков в Северной Корее и тотчас же передали эту информацию в ЦРУ. В свою очередь, возмущённые североамериканцы потребовали закрыть советское посольство в Мексике, оказавшее значительную помощь в отправке боевиков в Страну Утренней Свежести, однако этого так и не было сделано» (Ф. П. Очоа «Movimiento de Acción Revolucionaria», (Nuestra Historia, 15.06.2012), страница Александра Тарасова «Теология освобождения»).

То, что мексиканские террористы обучались не в СССР, а в КНДР нисколько не снимает ответственности с советской стороны за обучение и вооружение MAR: боевики прибыли в Северную Корею через СССР и открыто сообщили КГБ куда и зачем они направляются. И были доставлены в Пхеньян, а после обучения, опять же через Советский Союз, отправились в Мексику.

* * *

Если, помогая латиноамериканским террористам-»партизанам» из Боливии, Колумбии, Гватемалы, Сальвадора и других стран, СССР ещё мог надеяться на их приход к власти (перед глазами «кремлёвских мечтателей» стоял пример Кубы, а потом и Никарагуа), то поддержка ближневосточных и особенно европейских террористов была абсолютно бессмысленной. В самом деле, захваты самолётов и убийства евреев только делали ответные акции Израиля ещё более жёсткими и эффективными.

И, конечно, ни ИРА, ни РАФ, ни «Красные бригады» не могли даже в малой степени дестабилизировать социально-политическую и экономическую ситуацию в Западной Европе. Наоборот, они привели к ослаблению коммунистического движения, падению его популярности и отходу левых партий от ориентации на Москву.

А уж убийство Кеннеди, лидера слабого и замазанного в серии неприличных скандалов, было совершенно невыгодно СССР: на его место пришёл куда более жёсткий и принципиальный Л. Джонсон. Если выстрел Х. Л. Освальда действительно направляла Москва, значит, высшие чины из КГБ совсем не думали о пользе не только своей страны, но даже своего режима, и исходили из неких неизвестных нам соображений.

Присяга Джонсона на борту Air Force One в день убийства Кеннеди. Президента окружают три женщины: справа – овдовевшая Жаклин Кеннеди, слева – его собственная жена, прозванная Lady Bird, перед ним с Библией в руке – судья Сара Хьюз, единственная женщина в истории, принявшая присягу у президента США, 22 ноября 1963 г.

При этом нередко случалось так, что советская помощь опосредованным образом попадала в руки либо организаций, цели которых Москва не разделяла, либо даже в руки ярых противников СССР. Это можно проследить по советской прессе 1970-80-х годов. Так, если действия сандинистов в Никарагуа и повстанцев Сальвадора и Гватемалы освещались в советских СМИ подробно и с большим сочувствием, то о борьбе колумбийских и аргентинских повстанцев не писали вообще, хотя герилья в горах и джунглях Колумбии, как и «грязная война» в Аргентине, в 1970-е годы отличались очень большим размахом.

Дело в том, что аргентинские повстанцы были «еретиками», не признававшими авторитета КПСС, а колумбийские РВСК, хотя и создавались Ф. Кастро при помощи КГБ, быстро вышли из-под контроля и стали вести свою игру. О партизанской войне 1980-х годов Перу в СССР писали странно: там, по сообщениям советской прессы, вела войну организация под названием «Сендеро луминосо». На самом деле она называлась «Коммунистическая партия», а её главный лозунг был «Идти сияющим путём Хосе Карлоса Мариатеги» (Sendero Luminoso – «сияющий путь»). Эта группировка, идеологически родственная «Красным кхмерам» Пол Пота, получала помощь от Северной Кореи (а значит, опосредованно – от СССР). К Советскому же Союзу главари сендеристов относились с нескрываемой ненавистью. О герилье мексиканских маоистов советские газеты писали, как о «вековой борьбе мексиканского крестьянства за аграрную реформу», хотя в Мексике земля была передана крестьянам ещё в 1920-30-е годы, а герилью бразильских маоистов в нашей стране вообще изображали как «восстание индейцев Амазонии (!!!)». И бразильские, и мексиканские повстанцы придерживались маоистской линии, но помогал-то им не столько Китай, сколько Куба (то есть опять же опосредованно – Советский Союз)!

О том, что СССР через Кубу оказывал помощь террористам троцкистского и нацистского толка, свидетельствует и тот факт, что лидер аргентинских троцкистов Горриаран Мерло после разгрома герильи в Аргентине обосновывается со своими «коллегами» в Никарагуа, где получает помощь от никарагуанских и кубинских спецслужб. В благодарность за поддержку Манагуа и Гаваны беглые аргентинские террористы организовывают в Парагвае убийство свергнутого сандинистами никарагуанского диктатора Анастасио Сомосы. А ливийский лидер Муаммар Каддафи тратил советскую помощь на поддержку таких совсем уж враждебных Советскому Союзу группировок, как «Нация ислама» (США), Фронт национального освобождения моро (Филиппины) и ультрамаоистская Красная армия Японии.

Внешнюю политику советская власть начала с терроризма – и терроризмом же закончила. После 1991 г. «неожиданно» исчезли «Красные бригады», «Фракция красной армии», Японская красная армия, французская «Аксьон директ», а также менее известные итальянские, испанские, чилийские, португальские и другие террористические группы. Терроризм не помог Советскому победить в Холодной войне, но высосал из него громадные ресурсы и унёс неисчислимое количество человеческих жизней.

Друзья-Бармалеи

У СССР было много союзников – во-первых, коллаборационистские режимы Восточной Европы, навязанные странам региона военной силой, во-вторых – Китай, Вьетнам, КНДР и Куба, власти которых беззастенчиво использовали советскую помощь для удержания власти и реализации своих военно-политических амбиций. Были также «страны, идущие по некапиталистическому пути» – тиранические режимы в ряде стран Азии, Африки и Латинской Америки. Что они из себя представляли, мы знаем очень смутно, но одно не вызывает сомнений: к идеям социализма и коммунизма они не имели никакого отношения.

«Странные вы, русские, люди: вам скажешь о том, что мы, мол, против империализма и за социализм – и вы сразу же даёте деньги и оружие», – простодушно удивлялся находившийся в подпитии лидер «революционеров» одной из африканских стран в доверительной беседе с советскими разведчиками. И был совершенно прав.

О сущности режимов подобного типа лучше всего говорят портреты их лидеров. Лучше всего это иллюстрирует хоть и недолгая, но горячая «дружба» СССР с Ж. Б. Бокассой – пожалуй, самым экзотичным из африканских тиранов.

Бокасса во время визита в Румынию, март 1972 г.

«28 августа 1973 г. в «Артеке» встречали почётного гостя. Темнокожий президент «прогрессивной» африканской страны показал себя настоящим рубахой-парнем: искренне веселился вместе с артековцами, исполнял песни своей страны и даже научил мальчишек и девчонок африканскому стишку-речёвке. Президента наградили гостевым галстуком и званием «почётный артековец». После церемонии взволнованный африканец несколько раз повторил, как ему понравился лагерь и замечательные советские дети. Звали этого человека Жан-Бедель Бокасса. Он вообще очень любил детей. Дома, в Центральноафриканской Республике, их ему регулярно подавали к обеду.

Бокасса в Артеке, 28 августа 1973 г.

«Он бегает по Африке и кушает детей» – так написал в 1925 году Корней Чуковский о злом и нехорошем разбойнике Бармалее. Знал бы он, что к этому времени в Африке, во французской колонии Убангуи-Чарли [на самом деле – Убанги-Шари – прим. авт.], подрастает мальчик, который станет самым знаменитым людоедом мира!..

Его [Бокассы – прим. авт.] друзья-военные смогли поднять войска и уже через полтора часа после начала восстания захватить столицу страны. Из тюрьмы Жан-Бидель вышел героем и новым президентом. Именно в этом эпизоде кроется ответ на вопрос, почему Бокасса, достигнув власти, со своими врагами расправлялся мгновенно и очень часто своими руками. Чтобы не повторилась история спасения, подобного собственному. На фотографиях 70-х годов он везде запечатлён со знаменитой тростью из эбенового дерева и слоновой кости - она была средством расправы с политическими противниками и людьми, вызвавшими гнев правителя. Президент убивал их, всаживая в глаз наконечник трости.

В 1976 году Бокасса придумал себе новый титул: «император Центральной Африки, волей центральноафриканского народа, объединённого в национальную политическую партию МЕСАН». Коронация новоявленного императора праздновалась с размахом. На самолётах из Франции были доставлены 7 тонн цветов, 5200 ливрей и 600 фраков и смокингов, сшитых у Кардена, 25 тысяч бутылок бургундского, 40 тысяч бутылок шампанского, 10 тысяч приборов столового серебра. Корону для императора изготовил парижский ювелир Клод Бертран, она была украшена драгоценностями, являвшимися главным достоянием государства, в том числе бриллиантом в 58 каратов. Бокасса пригласил на свое торжество президентов нескольких европейских стран и папу римского. Правда, столь высокие гости не приехали – но зато во дворце не было недостатка в белых и черных дипломатах, бизнесменах, звездах кино.

Коронация Бокассы, 1976 г.

На празднике коронации Жан-Биделя Бокассы присутствовали и полсотни заключённых из столичной тюрьмы – те, кто по разным причинам вызвал недовольство императора. Обращались с этими людьми на удивление мягко: обильно кормили, подолгу «выгуливали». Свой путь земной они закончили на дворцовой кухне и в виде особых мясных блюд были поданы к столу.

Если необычные гастрономические пристрастия императора к тому времени и были тайной, то разве что для гостей. К тому времени в стране людоедство… вошло в моду. Никто уже не удивлялся исчезновениям по ночам людей, чаще всего молодых девушек и детей. Впрочем, и у приближённых Бокассы были шансы оказаться на столе: одного из надоевших министров император распорядился подать к обеду. Другого несчастного велел зажарить, нафаршировав рисом, – и пригласил за стол… его семью.

Уже после свержения Бокассы его повар Филипп Ленгис рассказал об «особых блюдах», которые готовил для императора. Сам Жан-Бидель называл человечину «сахарной свининой». В поездки он обязательно брал с собой законсервированное мясо – искусник-повар придумал способ, который сохранял любимую пищу Бокассы свежей по нескольку месяцев.

Не были исключением и поездки в СССР, Бокасса там тоже питался своими консервами. Кстати, в Союзе ему больше всего понравился введенный Брежневым ритуал братских поцелуев. Вернувшись домой, он перецеловал всех министров. Говорил, что так можно узнать, замышляет ли человек что-нибудь плохое: если губы мокрые и расслабленные – значит, искренний; если сухие и горячие – доверять ему не стоит.

К середине 70-х император пресытился даже человеческим мясом и стал коллекционировать свои ощущения от… поедания представителей разных профессий. Единственные в стране ученый-математик и врач-стоматолог закончили свою жизнь на разделочных столах дворцовой кухни. Такой же была участь победительницы первого в стране конкурса красоты…

1979 год стал последним в эпохе Жан-Биделя Бокассы. Бокасса издал указ о ношении школьной формы. Редкие семьи могли позволить себе такую роскошь. Демонстрацию возмущённых школьников и студентов остановили войска. На улицах столицы выросли баррикады, резиденции императора несколько раз штурмовали. И Бокасса принял меры…

По его приказу солдаты хватали на улицах детей, подростков, молодых людей от 6 до 25 лет и везли в центральную тюрьму. Император лично занялся преподаванием «хорошего урока», убив больше ста детей. Трупы выбрасывали в реку и закапывали на территории тюрьмы. Вот как описывали французские журналисты ещё один императорский «урок»: «Около тридцати детей привезены в грузовике во двор его дворца в Беренго. ...Их заставили лечь на землю, и пьяный Бокасса приказал шофёру проехать по этому живому ковру. Шофер отказался, и император сам сел за руль. Он ездил на грузовике взад и вперёд, пока не смолк последний крик».

Элитный французский спецназ десантировался в столице в ночь на 21 сентября 1979 года, Бокасса тогда находился в Ливии с официальным визитом. Место президента занял снова Дэвид Дако, а для Бокассы наступили годы скитаний. Он попытался вернуться в ЦАР семь лет спустя – там его ждал суд и уже готовый смертный приговор. За геноцид и каннибализм. Но казнь заменили пожизненным заключением» (Н. Якимова «Каннибалы нашего времени», «Первая крымская», N 99, 11-17 ноября 2005).

Конечно, не только Москва, но и Париж одно время поддерживал сумасшедшего людоеда. Но, во-первых, Франция добывала в Центральной Африке уран на сверхвыгодных условиях, а СССР дарил Бокассе вооружения бесплатно, не получая взамен решительно ничего. Во-вторых, после кровавой эпопеи с массовым убийством детей Париж всё-таки вспомнил о приличиях и сверг злодея-»императора». Да и вообще странно, что в ЦК КПСС не понимали простой вещи – Бокасса заигрывал с Советским Союзом исключительно для того, чтобы бесплатно получать военную помощь и шантажировать французов: мол, не поддержите меня – перейду на сторону Варшавского пакта.

Если Бокассу приглашали в СССР и даже возили в Артек, то первого президента Масиаса Нгема Бийого в Советский Союз не приглашали. О «дружбе» СССР с этой страной, о существовании которой в нашей стране мало кто знал, старались не упоминать: слишком уж одиозным был её лидер.

Во времена испанского колониального владычества Нгема дослужился до должности алькальда (мэра) городка Монгомо. В октябре 1968 г. была провозглашена независимость Экваториальной Гвинеи, и Нгема стал президентом страны: Испания, судя по всему, очень спешила предоставить надоевшую колонию её коренному населению, и поленилась выбрать из числа колониальных чиновников кого-нибудь поприличнее. Впрочем, так торопилась в деле избавления от ненужных колоний не только Испания.

В феврале 1969 г. Нгема решил укрепить свою власть, изгнав из страны всех испанцев – это традиционный способ отвлечения народа от экономических неурядиц, впоследствии применявшийся очень многими диктаторами, включая Иди Амина, Агостиньо Нето, Самору Машела и Роберта Мугабе. произнёс несколько речей, направленных резко против испанского населения. Нгема спровоцировал погромы испанцев, и уже концу марта 1969 г. почти вся испанская община уехала на родину, оставив всё своё имущество. Те чиновники, которые выступали против антииспанской политики, погибли: так, министр иностранных дел, Ндонго Мийоне был арестован, изувечен, брошен в тюрьму и убит. Всего из двенадцати министров десять были казнены.

Нгема правил Экваториальной Гвинеей десять лет. Все эти годы в стране не прекращался террор, абсолютно бессмысленный и беспощадный. За время его правления 175 тысяч человек были убиты, умерли от голода и отсутствия медицинской помощи или бежали на границу – и это в стране с населением в 300 тысяч человек. Когда ему доложили, что население страны уменьшилось вдвое, он приказал расчленить директора государственного бюро статистики, «чтобы тот научился считать». Он истребил всех бывших любовников его собственных любовниц. Перед отъездами за границу он приказывал убивать заключённых, чтобы страх господствовал в стране и во время его отсутствия.

Экономика Экваториальной Гвинеи рухнула. Органы управления исчезли, так как министры были расстреляны, а назначить новых Нгема забыл. Центральный национальный банк перестал функционировать после того, как его директор был убит, а сотрудники разбежались. Последним источником дохода страны – точнее, тирана – стал захват иностранцев в заложники (их просто хватали в случае прибытия в страну) и их возвращение за выкуп. Нгема закрыл все библиотеки и типографии в стране, запретил выпуск и чтение газет, закрыл все школы в католических миссиях (других в стране не было). К концу правления Нгемы Экваториальная Гвинея перешла к натуральному хозяйству – магазины и лавки закрылись, т.к. на руках у населения много лет не было денег; в течение нескольких лет жителям приходилось жить без электричества – инженеры электростанций либо были убиты, либо бежали из страны.

Масиас Нгема с сыном, 3 августа 1979 г.

Весь этот ужас, который политикой назвать сложно, обосновывался борьбой с «иностранными засильем» и следованием национальным ценностям. В рамках этой «политики Нгема объявил себя Богом: священники обязаны были повторять лозунги «Нет бога, кроме Масиаса» и «Бог создал Экваториальную Гвинею благодаря Масиасу. Без Масиаса, Экваториальной Гвинеи не существовало бы». В 1975 г. христианство было окончательно запрещено под страхом смерти. Нгема изменил все христианские имена и европейские географические названия на африканские. Так, остров Фернандо-По он переименовал в Масиас-Нгема-Бийого в честь себя самого, а столицу Санта-Исабель – в Малабо. В 1976 г., после того, как правительство Нигерии позволило себе нелицеприятно высказаться о Нгеме, он приказал войскам взять консульство этой страны штурмом – погибло 11 нигерийцев.

В конце 1970-х гг. Нгема начал демонстрировать все признаки шизофрении: он не узнавал людей и всё чаще «общался» с теми, кого убил много лет назад. Диктатор покинул столицу и переселился в родовую хижину в деревне, приказав свезти туда все валютные запасы страны – они поместились в нескольких ящиках.

Нгема постепенно перестал понимать, что во всяком случае вооружённые силы надо содержать как следует: в июне 1979 г. 11 офицеров пожаловались ему, что уже давно не получают зарплату – и были расстреляны. После этого его племянник, командующий Национальной гвардией Обианг Нгема Мбасого нанял 400 марокканских коммандос, которые свергли тирана. Нгема бежал в джунгли с двумя чемоданами валюты, успев сжечь весь остальной валютный запас страны, однако через две недели был арестован. Нгему отдали под суд, обвинивший его в 80 тысячах убийств. Он был приговорён к расстрелу, но, поскольку местные жители верили в его колдовские способности, суд не смог найти солдат, согласных исполнить приговор, и это пришлось поручить марокканским наёмникам. Однако гвинейцы ещё много лет верили, что диктатор-колдун жив, и со страхом ждали его возвращения…

Спрашивается, зачем СССР был нужен такой «союзник»? Только потому, что он ради получения советской помощи время от времени говорил, что он – «противник империализма». Как и другие африканские «друзья» СССР – такие, как угандийский маньяк Иди Амин, имевший официальный титул «Его Превосходительство Пожизненный Президент, Фельдмаршал Аль-Хаджи Доктор Иди Амин, Повелитель всех зверей на земле и рыб в море, Король Шотландии, Завоеватель Британской Империи в Африке вообще и в Уганде в частности, кавалер орденов «Крест Виктории», «Военный крест» и ордена «За боевые заслуги». Он лично убил не менее двух тысяч из общего числа жертв его режима, численность которых оценивается от 300 до 500 тысяч человек.

Имин Ади, август 1973 г.

Как и Нгема, Амин, после того, как экономика страны рухнула, обвинил в этом иностранцев, которыми в Уганде были индийцы и пакистанцы, в руках которых находилась практически вся современная часть экономики страны. Более 50 тысяч человек были изгнаны из Уганды, а их имущество присвоено приближёнными диктатора. Так как изгнанники в большинстве своём были подданными Великобритании, Лондон потребовал от Амина компенсации, на что тиран ответил, что выплатит её, если в Кампалу прибудет лично королева Елизавета II, а его сделают главой Британского содружества наций. Но, пожалуй, самым известным внешнеполитическим действом Амина стало объявление Угандой войны Соединённым Штатам, после чего, через сутки, Амин объявил о победе над ними.

Амин, подобно Бокассе, был людоедом, что было неопровержимо доказано после его свержения и обследования его резиденции: там были холодильники, заполненные человеческим мясом.

К маю 1971 г. диктатор истребил весь офицерский корпус армии – более 10 тысяч человек; тела сбрасывали в Нил, так что несколько раз приходилось останавливать работу гидроэлектростанции вблизи столицы: тела убитых забивали её водозабор. Трупы убитых носили следы самого невероятного насилия. Массовым убийствам сначала подверглись образованные люди, которых малограмотный Амин ненавидел – точно так же, как и Бокасса, и Нгема. Началось уничтожение христиан: в числе прочих лично Амином был убит архиепископ Янани Лувума. Затем началось истребление сторонников свергнутого Амином экс-президента Милтона Оботе, потом – народностей и племён, которые не нравились диктатору, в первую очередь ачоли и ланго. Амин также убил нескольких из своих жён, в том числе беременную – в ряде случаев совершенно садистскими способами. Две жены диктатора остались живы и сумели бежать из Уганды, но перед этим обе были искалечены мужем.

Сотни тысяч человек бежали в соседнюю Танзанию; часть беженцев сформировала партизанские отряды, которые начали военные действия с танзанийской территории. После начала партизанской войны (1972 г.) террор охватил уже всё население страны. Работники аминовской охранки с разрешения президента хватали и убивали случайных людей, а потом вымогали деньги у семей убитых за возвращение тела покойного.

В 1976 г. агенты аминовской охранки безо всякого повода убили студента университета Макерере и беременную свидетельницу убийства. В ответ студенты устроили демонстрацию под лозунгом «Спасите нас от Амина». Демонстрация была жестоко разогнана, несколько её участников похищены солдатами Амина и убиты. Преподаватели университета сбежали за границу, студенты – в свои деревни. Университет закрылся. Страну покинули 15 министров, 6 послов и 8 заместителей министров. Плантации, рудники и торговые организации закрылись (рабочие разбежались кто куда), железные дороги перестали работать, автомобильное сообщение между населёнными пунктами Уганды также прекратилось. Перед самым падением Амин требовал перенести в столицу страны Кампалу штаб-квартиру ООН, а также приказал поставить в центре города памятник Гитлеру (от этого пришлось отказаться в силу жёсткой реакции Москвы).

Осенью 1978 г. против тирана восстала часть угандийской армии: повстанцы укрепились на границе с Танзанией и, вступив в союз с партизанами экс-президента Оботе, начали войну с войсками Амина. Угандийская армия решила «наказать» Танзанию, помогавшую повстанцам, и оккупировал приграничную территорию этой страны. В ответ президент Танзании Джулиус Ньерере (между прочим, социалист, симпатизировавший Советскому Союзу), давно ненавидевший людоедский режим Амина, бросил против него танзанийскую армию, которая меньше чем за полгода взяла под контроль всю территорию Уганды. Показательно, что на помощь Амину послал войска ещё один просоветский лидер – «вождь ливийской революции» Муаммар Каддафи. Однако танзанийские войска разгромили и ливийцев. На помощь танзанийцам пришли также войска Мозамбика – верного союзника СССР, не желавшего терпеть режим Амина.

Показательно, что Советский Союз помогал Иди Амину вплоть до его свержения в 1979 г., т.е. в конфликте двух своих союзников – Танзании и Мозамбика, с двумя другими – аминовской Угандой и Ливией – выбрали Амина и Каддафи. Хотя нет сомнений, что Танзания Ньерере и Мозамбик Саморы Машела несравненно больше подходили под определение «стран, строящих социализм», чем Уганда и Ливия, контролировавшиеся агрессивными безумцами.

Таковы были наиболее одиозные союзники Советского Союза в Африке. Проку СССР от них не было никакого, зато морального ущерба и финансовых расходов – предостаточно. «Дружба» с подобными режимами, да ещё не связанная ни с какими дивидендами кажется настоящей шизофренией. Однако ей есть объяснение: Бокасса, Нгема и Амин были настолько одиозны и чудовищны, что западные страны просто не могли быть их союзниками. Значит, согласно логике Москвы, у тех не было выхода, кроме как просить помощи у Советского Союза. Правда, какой прок от этих союзов был ССССР, «социалистическому содружеству» и вообще кому бы то ни было, понять невозможно. Разве что таким образом Москва доставляла дополнительную головную боль Вашингтону, Лондону и Парижу.

Пещерные коммунисты возразят: Бокасса, мол, был ставленником французского империализма, Амин – английского, а Масиас – испанского. Но США закрыли своё посольство в Уганде в 1973 году, а Великобритания - в 1976 г. Французы свергли Бокассу, испанцы организовали и профинансировали переворот против Нгемы, а английские спецслужбы, после нескольких неудачных покушений на Иди Амина, помогли танзанийским войскам ликвидировать его режим.

* * *

Африканские союзники СССР поневоле заставляют вспомнить шутливую фразу из «Острова Крым» В. Аксёнова, пародирующую западные газетные новости относительно событий в Африке: «…Бои на границе ведут племена фибу и фебу. Оружие советское, мировоззрение с обеих сторон марксистское». Например, в Эфиопии во времена монархии СССР помогал подпольной марксистской Народно-революционной партии (ЭНРП) и эритрейским сепаратистам (тоже марксистам). В 1974 г. власть в стране захватил майор М. Х. Мариам и объявил курс на строительство социализма. И тут же получил полную поддержку от СССР. При этом против ЭНРП и эритрейских «фронтов» был развязан жесточайший террор, унёсший жизни сотен тысяч людей. А в 1977 г. ещё один «марксист» – президент Сомали М. Сиад Барре – развязал войну против социалистической Эфиопии. Москва некоторое время пыталась помирить два «братских» режима, но потом поняла, что это невозможно и приняла сторону Эфиопии – там всё-таки в десять раз больше населения. В результате Сомали, ЭНРП и эритрейские повстанцы стали креатурой Пекина. Воистину «племена фибу и фебу»…

Президент Сомали М. Сиад Барре. Официальный портрет в военной униформе. 1970-е гг.

Афганская эпидерсия

В декабре 1979 г. советские войска после неоднократных просьб правительства Афганистана вошли на территорию этой страны для того, чтобы спасти «революционный» режим от неминуемого свержения. Тот факт, что высшее советское руководство приняло такое решение, свидетельствует о его полной безответственности, граничившей с невменяемостью.

«…Решение о временном вводе ограниченного советского воинского контингента было принято «келейно» группой высших руководителей СССР: Л. И. Брежневым, Ю. В. Андроповым, М. А. Сусловым, Д. Ф. Устиновым и А. А. Громыко. Тем не менее Председатель КГБ Юрий Андропов до последнего момента доказывал, что «войти можно легко, но сложнее будет уйти». Андрей Громыко до конца своих дней корил себя за то, что единственный раз отошел от «золотого правила», поддержав военную силу в ущерб дипломатии. Профессионально оценивали события и многие военные руководители страны. Маршал Огарков, генерал армии С. Ф. Ахромеев делали упор на малую эффективность предстоящей «контрпартизанской войны». По их мнению, Советский Союз мог втянуться в бесперспективную и разрушительную для экономики войну и тем самым «сыграть на руку» американцам. О том, что во вводе наших войск в Афганистан нет необходимости, докладывал министру обороны СССР Маршалу Советского Союза Д. Ф. Устинову и главнокомандующий советскими Сухопутными войсками генерал армии И. Г. Павловский. Однако его соображения не были приняты во внимание, так же, как и мнение представителей ГРУ и КГБ СССР. О возможных негативных последствиях ввода советских войск в Афганистан высказался и Институт экономики мировой социалистической системы АН СССР.

Советский танк недалеко от Кандагара, 1988 г.

В аналитической записке «Некоторые соображения о внешнеполитических итогах 70-х годов (тезисы)», датированной 20 января 1980 г., учёные института отмечали:

«Введением войск в Афганистан наша политика… перешла допустимые границы конфронтации в «третьем мире». Выгоды от этой акции оказались незначительными по сравнению с ущербом, который был нанесён нашим интересам:

1. В дополнение к двум фронтам противостояния – в Европе против НАТО и в Восточной Азии – против Китая для нас возник третий опасный очаг военно-политической напряженности на южном фланге СССР, в невыгодных географических и социально-политических условиях…

2. Произошло значительное расширение и консолидация антисоветского фронта государств, опоясывавшего СССР с запада до востока.

3. Значительно пострадало влияние СССР на движение неприсоединения, особенно на мусульманский мир.

4. Заблокирована разрядка и ликвидированы политические предпосылки для ограничения гонки вооружений.

5. Резко возрос экономический и технологический нажим на Советский Союз.

6. Западная и китайская пропаганда получили сильные козыри для расширения кампании против Советского Союза в целях подрыва его престижа в общественном мнении Запада, развивающихся государств, а также социалистических стран.

7. Афганские события… надолго ликвидировали предпосылки для возможной нормализации советско-китайских отношений.

8. Эти события послужили катализатором для преодоления кризисных отношений и примирения между Ираном и США.

9. Усилилось недоверие к советской политике и дистанцирование от неё со стороны СФРЮ, Румынии и КНДР. Даже в печати Венгрии и Польши открыто обнаружились признаки сдержанности в связи с акциями Советского Союза в Афганистане. В этом, очевидно, нашли свое отражение настроения общественности и опасения руководства указанных стран быть вовлечёнными в глобальные акции Советского Союза, для участия в которых наши партнеры не обладают достаточными ресурсами.

10. Усилилась дифференцированная политика западных держав, перешедших к новой тактике активного вторжения в сферу отношений между Советским Союзом и другими социалистическими странами и открытой игре на противоречиях и несовпадении интересов между ними.

11. На Советский Союз легло новое бремя экономической помощи Афганистану».

Тем не менее решение о вводе войск было принято. <…>

Советские танки в Афганистане, 1980 г.

В числе принимавших решения о вводе войск в Афганистан не было ни одного военного специалиста: Л. И. Брежнев, Д. Ф. Устинов и Ю. В. Андропов таковыми не являлись, хотя и имели высшие воинские звания. Это сказалось сразу: советским войскам, вводимым в Афганистан, не были определены даже цели ввода и конкретные задачи. Общее же положение «…оказание интернациональной помощи дружественному афганскому народу, а также создание благоприятных условий для воспрещения возможных антиафганских акций со стороны сопредельных государств» было абстрактным и мало что говорило командирам всех степеней» («Секретные войны СССР», интернет-версия).

Операция готовилась долго и тщательно: ещё в августе 1978 г. советские спецподразделения появились на крупнейшей в стране авиабазе в городе Баграм, в последующие месяцы советские части взяли под охрану важнейший перевал Саланг, а также были скрытно размещены в Кабуле – в частности, вошли в состав президентской охраны.

Казалось бы, всё было продумано и учтено. Однако всё оказалось наоборот: советское военное руководство, как всегда, готовилось к операции крайне халтурно. Подробное описание операции приводит участник тех событий контр-адмирал Олег Васильевич Кустов.

«Отсутствие необходимого уровня информации и чрезвычайное засекречивание всего, что было связано с событиями конца декабря 1979 г., привели к целому ряду печальных, а иногда комических последствий. В частности, операция по взятию дворца Амина, министерств обороны и внутренних дел, связи, радио и телевидения, службы безопасности, аэропорта Кабула оказалась подготовлена в военно-медицинском плане на крайне низком уровне. Вероятно, тот, кто принимал решение, исходил из того, что с нашей стороны потерь не будет вовсе. В действительности получилось так, что раненым оказывать помощь по большому счету было нечем и практически некому.

Дворец Амина со стороны правого крыла после штурма, 27 декабря 1979 г.

От дворца Амина до посольства СССР – чуть больше двух километров. На территории нашего дипломатического представительства находилась больница аппарата экономсоветника в Кабуле, главным врачом которой был врач-травматолог и хирург высочайшей квалификации Александр Сергеевич Борисов. Когда начали поступать первые раненые, оказалось, что в больнице нет в достаточном количестве как обезболивающих средств, перевязочных материалов, антисептиков, так и специалистов, которые могли бы принимать пострадавших в бою, проводить необходимые операции и уход за ними.

Борисов по посольской трансляции обратился ко всем, кто имел медицинское образование, собрать по возможности максимум медикаментов из домашних аптечек, стерилизовать простыни, рвать их на бинты и срочно прибыть в больницу для оказания ему помощи в уходе за ранеными. Фактически Борисов, к сожалению, впоследствии трагически погибший, вынес всё это на своих плечах, кстати, не будучи отмеченным за это никакой государственной наградой.

А что стоило, не посвящая Александра Сергеевича в суть операции, заранее подготовить все необходимое снаряжение и оборудование, которое позволило бы квалифицированно организовать ее медицинское обеспечение?

Нелёгкая задача была возложена в самый последний момент на плечи офицеров аппарата нашего главного военного советника. Им поручили попытаться убедить начальников всех степеней в вооружённых силах ДРА дать команду сложить оружие и не оказывать сопротивление советским подразделениям. В большинстве случаев это удалось…

…Как это ни парадоксально, при планировании операции по вводу войск в Афганистан должным образом не были учтены климатические условия гор и возможности обеспечения продовольствием контингента советских военнослужащих. В декабре – январе в районе Кабула температура воздуха колеблется в пределах от минус 20 градусов в ночное время до плюс 10 – в дневное, а близ тоннеля у перевала Саланг – опускается ниже минус 30 градусов. Наши же войска, включая и 108-ю мотострелковую дивизию, о которой идет речь в воспоминаниях генерала Шершнева, не имели даже утеплённых палаток.

Да что там палатки! Поначалу дрова пришлось возить... самолетами из Ташкента. И только спустя определенное время было организовано снабжение подразделений металлическими печками по типу известных со времен Гражданской войны «буржуек», но использующих, как это делали «нецивилизованные афганцы», вместо дров дизтопливо со специальным дозирующим устройством капельного типа, позволяющим его экономно расходовать.

Аналогичным образом обстояло дело и с продуктами питания. Через пару дней после прибытия советских войск в Кабул на столичных рынках было скуплено почти все мясо. На следующий день цены на него выросли в 3-4 раза, после чего в соответствии с рекомендациями торгпреда и посла СССР частям 40-й армии запретили приобретать продукты у местного населения» («Афганистан. Недолгие иллюзии декабря 1979 года», «Независимое военное обозрение», 29.01.2010).

Настоящая трагедия произошла при проходе советских войск через Саланг. «Несколько десятков человек задохнулось во время перехода перевала Саланг. «Кто помнит Саланг, – пишет Е. И. Исаков, – подтвердит, что, по сути, это тоннель типа Московского метрополитена длиной порядка семь километров (для нас это была целая жизнь, целая вечность). Из них примерно четыре километра сплошной скалы без доступа воздуха извне, а примерно километра полтора (при въезде и выезде из тоннеля) воздух в него поступал через щели между бетонных опор, поддерживающих скальную породу. Освещение электрическое. Помню, когда возникла пробка, света ламп уже было не видно. Еле виднелись порой лишь огни передней машины. Грохот моторов, крики ужаса, паника, которую силой давили десантники, пытающиеся что-то сделать, угарный газ такой концентрации, что противогаз только мешал. Господи! Как можно воткнуть в тоннель с обеих сторон две такие могучие колонны?! (Встречную колонну составляли местные жители, двигавшиеся из Кабула. – А.О.). Какие мозги додумались до этого?

Въезд в туннель Саланг сегодня

Меня и моих товарищей спасло то, что мы почти прошли «сплошняк» и были метрах в трехстах от бетонных опор с воздушными просветами на обратной стороне Саланга. Сколько слабых вынесли к воздуху более сильные – трудно подсчитать. Да и некогда было. Дверцу кабины откроешь, а солдатик сам на тебя падает. На горушку его, бегом к воздуху. Оставишь бойца, глотнешь свежего, такого желанного воздуха – и обратно за следующим. Только задыхаясь, понимаешь истинную цену воздуха. Сновали как одержимые, не думая о себе. Более сильные, а это в первую очередь более взрослые, то есть офицеры и прапорщики, помогали молодым солдатам. Не знаю, что и как было с другими в этом тоннеле, не знаю.

Туннель Саланг

Помню, на выезде из тоннеля слева стоял крытый брезентом ЗИЛ-131, из него были видны голые ноги. Голые ноги – это не наши, это афганцы. Десантники панику пресекали решительно… Позже мы уже знали по слухам, что в тоннеле задохнулось шестнадцать советских воинов. За достоверность этих слухов не ручаюсь, но собственноручно тогда бы передушил тех, кто устроил нам в тоннеле Саланга душегубку. Казалось бы, наступил на грабли, сделай урок! Нет, выводов не сделали. За нами шла ракетно-артиллерийская часть. Опять пробка, опять потери, и опять примерно столько же погибших» («Секретные войны СССР», интернет-версия).

Иными словами, безобразно спланированная операция оказалась успешной только потому, что афганская армия сопротивления не оказала. Но, захватив почти без потерь Афганистан, СССР оказался изгоем на мировой арене и подвергся экономическим санкциям со стороны Запада, что через несколько лет стало одной из важнейших причин крушения советской власти и распада страны. В первую очередь потому, что советские солдаты убили пригласившего их президента Х. Амина, его сына и множество других афганцев. Подобные преступления в ХХ веке совершали только путчисты в слаборазвитых странах, но они хотя бы убивали собственных президентов, а не иностранных. Весь мир потрясло также то, что советские агенты перед штурмом отравили обитателей дворца, чего вообще после средневековья не было нигде в мире.

Последнее газетное интервью Х. Амина, Кабул, 24 декабря 1979 г.

Снабжение советских войск в Афганистане было не просто плохим – оно было преступно плохим. Не было военной формы, пригодной для использования в тропиках – спешно разработанный комбинезон «афганка», отвратительная по качеству копия натовского, был разработан уже в ходе войны и никуда не годился. Не было вооружений, разработанных для использования в горах. Но самым поразительным (точнее, возмутительным) было то, что войска по непонятным почти не получали жизненно необходимых видов оружия, которые массово производились на советских заводах и были официально приняты на вооружение. Например, подствольных гранатомётов ГП-25 – очень эффективного оружия в своём классе, принятого на вооружение в 1978 г., в Афганистан было отправлено крайне незначительное количество, и большинство солдат до самого конца войны даже не подозревало о его существовании. То же самое было со станковыми автоматическими гранатомётами АГС-17 «Пламя», принятыми на вооружение аж в 1971 г. Герой Советского Союза Руслан Аушев в своих воспоминаниях пишет, что он, прекрасно зная о существовании АГС-17 и его высокой эффективности, просил доставить его подразделению это оружие. Просил чуть ли не несколько месяцев, и в конце концов свершилось: вертолёт забросил десантникам… один (!!!) АГС-17 и несколько зарядов к нему...

Медицинское обслуживание войск было ужасающим, в результате чего почти все военнослужащие страдали от самых разных болезней, в первую очередь от местного вида желтухи, бороться с которой советская медицина не умела. Из воспоминаний участника боевых действий в Афганистане полковника Тарасенко: «У нашего доктора, молодого лейтенанта были только таблетки и то одного вида. Ими он лечил от всех заболеваний, а ещё проводил промывание желудка с помощью клизмы. Легче было тем, кто регулярно принимал алкоголь и таким образом уничтожал микробов в своем организме. Я водки не пил, поэтому у меня целый букет заболеваний инфекционного происхождения. Сейчас приходится лечиться разными травами».

Понять, зачем советское руководство бросило войска в Афганистан, на поддержку абсолютно непопулярного путчистского режима, невозможно. У Советского Союза не было ресурсов для того, чтобы обеспечить строительство в этой отсталой стране хоть какого-нибудь подобия современной экономики и социальной сферы – хотя бы подобной той, что кое-как была создана в советской Средней Азии. Население жило за счёт торговли с соседними Пакистаном и Ираном, продавая туда овец, шкуры, а больше всего – опийный мак, и покупая взамен ткани, современную технику, горючее и вообще всё, что нужно для жизни. Перекрыть внешнюю торговлю афганцев советские войска не могли: в Афганистане начался бы голод, а хлипкая советская экономика не могла снабжать эту страну ничем – собственному населению всего не хватало. Поэтому всю войну границы Афганистана оставались открытыми, и боевики-мождахеддины спокойно переходили в Пакистан и Иран за оружием и боеприпасами и возвращались обратно. Поэтому война не имела никакого смысла – победить врагов при открытых границах невозможно в принципе. А обеспечить поддержку просоветского режима со стороны населения – это вообще за гранью реальности. Поэтому советские войска ушли в 1989-м, ничего не достигнув. При этом содержание не такого уж многочисленного (в пределах 80-140 тысяч солдат и офицеров в разное время) и ведущего не очень интенсивные военные действия контингента стало чересчур тяжёлым для разваливающейся экономики и социальной сферы СССР.

Афганская война, начатая непонятно для чего и не имевшая никакой перспективы, стала последней советской внешнеполитической авантюрой: когда 40-я армия покинула Афганистан, Советский Союз уже агонизировал.

Итоги

Холодная война, развязанная Советским Союзом ещё до окончания Второй Мировой войны, велась Советским Союзом с целью достижения мирового господства – об этом свидетельствует весь её ход. При этом СССР с течением времени всё больше отдалялся от этой цели: советская экономика развивалась гораздо медленнее, чем западные экономики, социальное государство было построено в «капиталистических» странах, а не в «социалистических», а армии Варшавского блока всё больше уступали в боеспособности натовским. В 1948 г. по вине Сталина первая из социалистических стран, Югославия, из союзника Москвы превратилась в её врага, а в конце 1950-х, после налаживания отношений между маршалом Тито и Хрущёвым, она стала не союзной, а нейтральной страной, сохранив преимущественно прозападную военно-политическую ориентацию.

В 1962 г. от «социалистического содружества» откололась важнейшая страна – Китай, за которой последовала Албания; с этого времени позиции Монголии, Кубы, Румынии, КНДР и Вьетнама оставались неустойчивыми вплоть до конца 1990-х – руководители этих стран постоянно колебались между Москвой и Пекином. Мировое коммунистическое движение в 1960-е гг. раскололось на промосковскую и пропекинскую группировки, сильно ослабив политическую составляющую советской экспансии.

Отдельные темы, касающиеся Холодной войны – «горячие» Корейская (1950-53 гг.) и Вьетнамская (1965-75 гг.) войны. Первая из них закончилась «вничью» (демаркационная линия между «просоветской» и «проамериканской» Кореями осталась примерно на довоенном уровне, а вторая завершилась победой «социалистического» Севера. Однако КНДР не стал сателлитом Москвы, превратившись в союзника враждебного Китая; впрочем, ради получения советской помощи Пхеньян изображал из себя союзника Советского Союза, не прекращая вести самостоятельную или прокитайскую политику, часто резко противоречившую позициям СССР. Вьетнам вплоть до конца 1978 г. колебался между Москвой и Пекином, пока под влиянием постоянных военных налётов пропекинской Камбоджи, не встал на сторону Москвы, оккупировав Камбоджу и втянувшись в многолетнюю антипартизанскую войну с «красными кхмерами».

Корейская и Вьетнамская (точнее, Индокитайская) войны – обширные темы, касаться которых в рамках данной статьи не имеет смысла. Однако необходимо упомянуть, что оба конфликта были крайне разорительными для Советского Союза, в то время как для США, невзирая на их военные неудачи, наоборот, они способствовали ускорению экономического и военно-технического развития. Это связано с разницей в западной и советской экономиках: для ведения «гонки вооружений» и помощи союзникам советское руководство было вынуждено изымать ресурсы из гражданских экономических секторов, которые впоследствии не восполнялись. Тем временем американская экономика от «гонки вооружений» и ведения войн только выигрывала: американские предприятия получали огромные военные заказы, создавали новые рабочие места, платили постоянно возраставшие налоги, которые, в свою очередь, вкладывались в развитие экономики и социальной сферы. Именно поэтому американцы во Вьетнаме бросили огромное количество военной и гражданской техники и разнообразного снаряжения, закрыв глаза на то, что всё это достанется коммунистам. Для них было важнее то, что их промышленность получит задание восполнить потери и совершит новый рывок вперёд; что и произошло. В советской экономике, где деньги были неконвертируемыми, всё хозяйствование строилось не на прибыли, а на прямом госфинансировании, а источником развития были средства от экспорта и внутренней торговли, налоги не имели существенного значения для развития. Поэтому то, что тратилось на войны и помощь союзникам, уходило безвозвратно. Поэтому даже победная для СССР Вьетнамская война нанесла тяжёлый удар по нашей стране, в то время как проигравшая Америка в результате вступила в эпоху процветания.

Запад, прежде всего блок НАТО, весь период Холодной войны занимал оборонительную позицию, сдерживая советскую экспансию: входящие в его состав страны в первую очередь занимались развитием экономики и социальной сферы. Они были готовы мирно сосуществовать с СССР и его союзниками, поскольку экспансия вообще не входила в их цели и носила второстепенный характер по отношению к проблемам собственного развития. Для Советского Союза, напротив, непрерывная экспансия с целью завоевания мирового господства носила приоритетный характер, хотя во всяком случае часть советских руководителей всегда осознавала иллюзорность такой политики. Таким образом, Холодная война для СССР носила иррациональный, сакральный смысл, относящийся к идеям наподобие «Цель – ничто, движение – всё». И это заведомое движение в никуда и ни за чем определяло всю политику и экономику Советского Союза и членов «социалистического содружества».

В 1960-80-е гг. просоветский блок продолжал расширяться за счёт отсталых стран, где Москве удавалось подкупить или каким-то образом привлечь (в основном обещаниями военной и финансовой помощи) на свою сторону политических лидеров. Так среди союзников Москвы оказалось множество африканских стран, которые при просоветских режимах деградировали во всех отношениях, всё больше уступая странам, придерживавшимся прозападного курса. Такая же картина наблюдалась и в Азии, и в Латинской Америке. Следствием увеличения количества «стран, идущих по некапиталистическому пути развития» становились всё возраставшие расходы СССР на помощь этим режимам, которые не могли развиваться самостоятельно. Даже развитые страны Восточной Европы развивались замедленными темпами по сравнению с соседними западноевропейскими; этот разрыв постоянно рос, что вызывало социально-политические коллизии в странах Варшавского Договора и СЭВ.

Получалась абсурдная картина: «социалистический лагерь» рос, но при этом постоянно слабел. Население стран, оказавшихся под советским контролем, всё сильнее выражало недовольство, проявлявшееся в массовом бегстве кубинцев в США, в восстаниях и забастовках в Польше и Венгрии, в попытке Чехословакии выйти из Варшавского договора, в огромных займах, которые «просоветские» страны были вынуждены делать на Западе (у Москвы просто не было денег).

Холодная война, с самого начала бывшая бессмысленной, к концу существования СССР и возглавлявшихся им международных структур к концу 1980-х гг. окончательно превратилась в полнейший абсурд, покончить с которым уже жаждали повсюду – в Варшаве и Улан-Баторе, Ханое и Бухаресте, Вьентьяне и Праге, Адене и Пномпене. В 1989-90 гг. «социалистический блок» рассыпался, как карточный домик (вооружённое сопротивление было оказано только в Румынии), а в 1991 г. рухнул и Советский Союз.

Холодная война закончилась не просто поражением Советского Союза и его «социалистического лагеря» – она завершилась полным исчезновением одной из воюющих сторон.

Автор: Трифонов Е. [email protected]

Обсудить статью на форуме

Понравилась статья? Отправьте автору вознаграждение: