История и... лжеистория (очерк)
Древние греки историю считали искусством и для вдохновения историков держали специальную музу. Клио, вооруженная свитком, строгим видом своим побуждала к точности и рассудительности. Но немногие историки древности могут похвастаться сугубой достоверностью излагаемых сведений.
С них и спрос невелик: что мог античный историк? Только записать свидетельства путешественников, описать свои собственные наблюдения, да прилежно задокументировать «преданья старины глубокой».
С течением веков история из искусства переквалифицировалась в науку. Учеными стали выдвигаться гипотезы, требующие подтверждения. Находившиеся (или не находившиеся) доказательства становились основой возникновения (или опровержения) теорий.
Даже легендарные версии старательно отрабатывались честными и благородными историками. Общеизвестна история обретения Илиона (Трои), раскопанного исключительно по указаниям не слишком документального эпоса.
Конечно, не обходилось и без фальсификаций. Бремя славы сладостно, и тяжесть его – приятна. И вот подменяется кость в раскопе, подбрасывается артефакт в груду находок, пишется громкая статья – и... поздравления, фурор, успех!
Пусть иногда и долго длящийся, обман всегда вскрывается. Чрезмерно тщеславный ученый получает свою долю негативных оценок, и на том история с лжеисторией кончается... Иное дело, если задачи по оболваниванию населения ставятся перед государственной (а то и межгосударственной) пропагандой.
Спросите сегодня молодого гражданина грамотной Британии, развитых Соединенных Штатов или всегда славившейся уровнем образования Франции: кто стоял у истоков покорения космоса? Вы услышите длинные истории, начинающиеся с немецких ракетостроителей и завершающиеся упоминанием секретных специалистов из НАСА. Фамилия Королёв не прозвучит наверняка, хотя Гагарина, скорее всего, вспомнят.
Поинтересуйтесь историей не такой уж и давней Второй мировой войны – и вам откроют глаза, что победа над фашизмом ковалась на фронтах Западной Европы, Дальнего Востока, Северной Африки. Восточный фронт, которого как огня боялись гитлеровцы, и который принес им самые губительные поражения, окажется почти позабыт: Сталинградская битва, осада Ленинграда, Ржевский котел, наверняка не будут упомянуты историками нынешнего поколения.
Но что вспомнят ученые следующего поколения? А через сто, двести лет? Где гарантия, что задумчивая муза Клио не прольет слезы, услышав очередной пасквиль на историческую тему, сочиненный в угоду власть предержащим...