Historicus.ru / Библиотека Историка / Кирей Н. И. Этнография народов Африки

Понять этносоциальные и другие процессы, происходящие в современной Африке, невозможно без знаний о ее прошлом.

Историки и философы Европы вплоть до XIX в. оперировали такими документами, как свидетельства античных историков, письменные памятники народов Северной Африки, Азии, Европы, отчасти Эфиопии, Судана и мусульманских народов Восточной и Западной Африки. Довольно точные сведения о Тропической Африке встречаются не только в специальной исторической и географической литературе, но даже в романах, фольклоре и поэзии некоторых древних и средневековых народов. Упоминания о чернокожих африканцах имеются в «Одиссее» Гомера, в «Аду» Данте, в персо-таджикскрй «Кабус-намэ», в танских новеллах Китая, в старофранцузской «Песне о Роланде» и др. Вместе с гипотезами, какими бы фантастическими они ни были, постепенно накапливались факты – лингвистические, антропологические, археологические, этнографические, подтверждающие самобытность культуры африканских народов, ее долгое внутреннее развитие и контакты с другими цивилизациями.

Древние и средневековые культуры Африки начинает воскрешать молодая наука африканистика. В ней еще очень много спорного и гипотетического: исследователи не располагают ни точной хронологией, ни историческими источниками, в отличие от ученых, изучающих цивилизации Старого Света. Долгое время «черный» континент считался «лишенным истории», ибо африканцам было отказано в способности создать самобытную культуру и свою государственность. В настоящее время этот расистский миф полностью развенчан. Большинство африканистов считает в основном решенным и вопрос о происхождении народов Африки. Многие ученые разделяют мнение Ч. Дарвина об этом материке как о прародине человечества. В пользу такого взгляда свидетельствуют антропология и генетика. На территории континента обнаружены орудия труда нижнего палеолита, останки австралопитека и зинджантропа, которые еще не были людьми, но имели уже вертикальную походку, пользовались простыми естественными орудиями, питались растительной и мясной пищей. Да и теперь в Африке обитают шимпанзе и гориллы – ближайшие родственники человека из ныне живущих антропоидов. Здесь представлены стадии эволюции гоминид, прослеживается преемственность развития археологических культур каменного и металлического периодов. Поэтому неправомерно ставить вопрос о заселении Африки людьми других континентов.

С древшейших времен этногенез народов Африки протекал  вполне самостоятельно, без преобладающего участия пришлых этнических элементов. Конечно, имели место миграции и смешения в пределах континента. Одна из причин этого – термический максимум, который примерно 7-4 тысячелетия тому назад привел к усыханию ранее плодородной Сахары. Из северной окраины тропических лесов Конго и Камеруна – древней родины банту – на юг шло перемещение этих народов, оттеснивших бушменов и готтентотов, нилотов и кушитов. Приблизительно тысячу лет назад банту вышли к восточному побережью Африки и в район Великих Озер. Бантуязычность пигмеев, этого аборигенного населения Тропической Африки, также является результатом миграций банту. Вследствие термического максимума происходило и продвижение части семито-хамитской общности на Азиатский континент, с которым Африка (до постройки Суэцкого канала в 1869 г.) была соединена Суэцким перешейком. Имели место в древности контакты африканцев с народами Южной и Юго-Восточной Азии. Чем иначе объяснить отдаленное родство дравидийских языков Индии с некоторыми языками Восточной Африки, обнаруживаемое лингвистами? Почему между животным миром Мадагаскара и Индостана существует большое сходство, уже давно отмеченное зоологами? Почему у античных историков (Скилак, Гекатей Милетский, Геродот, Неарх) мы встречаемся с утверждением, будто Индия и Африка когда-то были соединены перемычкой? Ведь о ней мы узнали лишь недавно, после работ геологов и океанографов. Вполне возможно, что исследование дна Индийского океана и его морей заставит нас пересмотреть многие вопросы, связанные с происхождением человечества и древнейших цивилизаций нашей планеты.

Доказано, что в верхнем палеолите произошло формирование африканского человека современного вида, а в Северной Африке примерно в это же время жили европеоиды, происходившие, видимо, из восточной части Средиземноморья. В указанный период население Африйй занималось охотой и собирательством. Уже тогда африканский мир не был замкнутым. Об этом говорят находки ранних негроидов (гримальдийцев) и их следов в ориньякских слоях Италии, в мезолите и неолите Швейцарии, Украины, Поволжья, Англии. Древние африканские земледельческие культуры отмечены неолитическими памятниками Магриба, Нильской долины, Эфиопии, долины рек Сенегала и Нигера. Своеобразные черты имело скотоводческое хозяйство в Сахаре и развивавшаяся в условиях тропического леса древняя культура Гвинейского побережья.

Древние народы Африки, жившие южнее Сахары, в отличие от народов Европы, Азии и Северной Африки, не знали медно-бронзового века, перейдя от камня непосредственно к железу. Железо в первом тысячелетии нашей эры распространилось из Западного Судана и Юго-Восточной Африки в Южную Африку. Это позволило земледельческому населению сравнительно быстро, достаточно глубоко и культурно освоить обширные об ласти.

О древних жителях континента и их внешнем облике мы узнаем из древнеегипетских источников, из рисунков египетских художников, изображавших негроидных кушитов (жителей Нубии), темнокожих обитателей Восточного Судана, негроидно-европеоидных эфиопов, светлокожих ливийцев, низкорослых пигмеев. Свидетельства древних египтян, письменные известия карфагенян и другие источники и памятники дают возможность судить о расовой неоднородности африканских народов еще в далёкой древности. Между тем в буржуазной этнографической литературе широко пропагандируются ошибочные взгляды, по которым Африка сперва была заселена исключительно пигмеями, будто бы являвшимися единственным автохтонным населением, затем из Азии пришли земледельческие негроидные племена, широко расселившиеся по материку, и наконец, еще позже оттуда же мигрировали скотоводы-хамиты – народы европеоидной расы. От этих светлокожих «высокоодаренных» хамитов якобы и унаследовали «отсталые» негры более высокую цивилизацию. Образование чисто африканских государств, создание на африканском континенте высоких культур объясняется влиянием хамитов. «Хамитская теория» как один из вариантов расизма несостоятельна и в научном отношении: во-первых, здесь имеет место недопустимое смешение понятий «раса» (биологическое) и «язык» (лингвистическое); во-вторых, не существует ни хамитской расы, ни даже хамитского антропологического типа, в отличие от хамитских языков.

Не только древние культуры глубинных областей Африки, но и рабовладельческая древнеегипетская цивилизация с ее ранней государственностью (примерно с 3000 г. до н. э.) являются самобытными и выросли на африканской почве. Великолепные «космические» фрески Тассили в пустыне Сахара и не менее прекрасные, хотя и не столь широко известные наскальные росписи Феццана, Танганьики, Южной Африки; удивительный комплекс величественных сооружений сухой каменной кладки Зимбабве, где когда-то пробовали отыскать копи царя Соломона, и не менее грандиозный – в горах Иньянга, на создание которого было затрачено труда не менее, чем на постройку египетских пирамид; бронзовые шедевры Бенина и еще более древние и прекрасные изваяния Ифэ; загадочные руины на берегах Восточной Африки и не менее загадочные рисунки Южной Африки; великое царство Аксум в Эфиопии и древнее царство Мероэ на Среднем Ниле (2-я пол. VI в. до н. э.— IV в. н. э.); своеобразие арабо-мавританской цивилизации и специфика мавританского ремесла и зодчества в Северной Африке – все это лишь фрагменты, лишь отдельные страницы огромного тома многовековой истории Африки.

Причины разрушения африканских цивилизаций, отставание африканских народов в последние столетия от европейских и многих азиатских народов различны. Это и географический фактор – труднодоступность и слабая освоенность обширных областей, определенная этничеекая разобщенность и естественная изолированность от мировых экономических центров, – и специфика исторических условий. В XIV-XV в., когда большинство африканских цивилизаций переживало наивысший подъем, на континенте процветали многолюдные и богатые города, обширные государства. Тем не менее производительность труда оставалась низкой, техника – примитивной: нигде, кроме Эфиопии и Нубии, не употребляли пахотных орудий, землю обрабатывали мотыгами и палками. В Тропической Африке не было гончарного круга, ремесленники пользовались самыми простейшими орудиями. На изготовление прекрасных произведений африканские мастера затрачивали несравненно больше труда, чем в Западной Европе, Китае, Индии или Японии. В связи с этим в Тропической Африке сохранялись примитивные формы кооперации труда. Основу мелкого натурального производства составляла большесемейная община и патронимия – родовое и хозяйственное объединение родственников. Нигде южнее Сахары не сложился единый класс феодально зависимых крестьян. Если Нубия и часть Эфиопии вступили в развитый феодализм, то Западная Африка лишь кое-где приближалась к этому уровню развития (долина Нигера, страна Хауса), а многие обширные районы. только что вступили в стадию раннего феодализма. Наконец, часть населения Африки жила еще в условиях первобытнообщинного строя.

Черты «традиционного» общества и весь социально-экономический строй обществ доколониальной Африки только начинает изучаться. Учеными высказываются по этим вопросам различные мнения. Одни (Ш. Диоп, А. Бубу) настойчиво утверждают исключительность путей развития африканского континента, практически отрицая единство мирового исторического процесса, другие пытаются применить к доколониальной Африке понятие «азиатский способ производства», выработанное К. Марксом на индийском материале в 50-х годах XIX в. Эту точку зрения отстаивают французские африканисты М. Годелье и Ж. Сюре-Каналь, а их соотечественница М. Кокери-Видрович даже ввела в научный оборот понятие «африканский способ производства». Действительно, развитие африканских обществ имело свои особенности. Замедленный темп развития производительных сил и связанное с этим сохранение в отдельных случаях до наших дней архаичных форм социальной организации, общины в разнообразных формах предопределили и своеобразие форм классообразования, эксплуатации, государственно-политической организации. В Африке переплетались явления, свойственные как классовому, так к доклассовому обществу, к тому же усугубленные разрушительным воздействием на традиционные отношения колониального режима.

Советскими учеными-африканистами (И. И. Потехин, С. Р. Смирнов, Д. А. Ольдерогге, Л. Е. Куббель, Н. Б. Кочакова, А. С. Орлова и др.) доказано, что при всем многообразии форм становления классового общества у отдельных африканских народов имеются и общие для всех регионов континента черты. Во-первых, нигде в Тропической Африке не сложилась рабовладельческая формация, хотя рабство было хорошо известно и сохранялось у многих народов вплоть до установления колониального режима. Во-вторых, в раннеклассовых обществах Африки сохранилось относительно большее количество пережиточных черт доклассового общества, чем в других частях земного шара. В-третьих, в силу особых естественных условий все негроидные народы Африки, за исключением районов Конго и Анголы, раньше перешли к обработке железа, чем к обработке меди. Следовательно, бронзовый век не был характерен для африканского общества как особая историческая эпоха. Как уже указывалось, от неолита африканцы сразу же перешли в железный век. Раннее знакомство с железом способствовало более быстрому развитию общественного производства у этих народов. В-четвертых, Африка к югу от Сахары не знала в сущности прямой эксплуатации общинника, и с этой стороны становление классовых отношений шло в весьма замедленном темпе. Но в целом господствующей тенденцией развития неизменно оставалась феодальная. Рабство до появления европейцев носило характер патриархального.

Как указывает Л. Е. Куббель, в Африке крайне замедленный темп прироста общественного продукта, ко. торый обеспечивал устойчивость общинной организации, воспрепятствовал превращению пленника в раба в античном понимании. Поэтому, для Африки до начала европейской работорговли характерно было широкое многообразие промежуточных форм между положением раба и феодально зависимого крестьянина, тем более что застойный характер экономики существенно облегчил сосуществование в рамках одной социальной структуры весьма разных общественно-экономических укладов. И наконец, как показала Н. Б. Кочакова на примере доколониальных обществ Гвинейского побережья, основой отчуждения прибавочного продукта служила монополия правящих слоев не на средства производства, т. е. не на землю в первую очередь, а на отправление организационно-хозяйственных и военно-организационных функций. Но это – не специфика всей Африки. Вывод Н. Б. Кочаковой по существу иллюстрирует на африканском материале высказанную Ф. Энгельсом в «Анти-Дюринге» мысль о двух путях сложения классового общества: либо через монополизацию общественной административной функции, либо в итоге разделения труда внутри общества, делавшего возможным появление и использование прибавочного продукта (см.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 20) В-пятых, доколониальная Африка, как мы уже отмечали, не знала разделения власти на светскую и духовную.

Картина исторического развития африканских народов в доколониальное время сложна и далеко еще не расскрыта. Поэтому и существует множество взглядов на конкретные проблемы социально-экономической истории Африки. На материке не сложилось единой зоны цивилизаций, а прогресс отдельных цивилизованных стран сдерживался их постоянным контактом с доклассовыми, менее развитыми обществами, окружавшими их. Варварские завоевания порой начисто сметали с лица земли старые культурные центры. В результате в средние века (и вплоть до XIX в.) Тропическая Африка вывозила в основном не продукты сельского хозяйства и ремеслен.ыой промышленности, а побочные продукты охоты и собирательства (слоновая кость, смолы, специи т. п.), золото, рабов. И лишь в XIX в. сельское хозяйство Тропической Африки стало приспосабливаться к нуждам мирового рынка. Между тем еще в период средневековья во внешнем мире – от Японии до Англии – происходило возрождение, подготовленное подъемом производительных сил, ростом товарности общественного хозяйства, городов. В главных цивилизованных странах, включая Египет и Тунис, зарождались капиталистические отношения. В этом смысле Африка южнее Сахары отставала от европейских и азиатских стран.

В культурном отношении доколониальная Африка не была белым пятном. Ее народы обладали знаниями и мастерством, они создали работы, представляющие огромную ценность в области архитектуры, скульптуры, музыки, танца, поэзии и устной литературы.

Устное творчество африканцев, об огромных богатствах которого мы пока еще имеем лишь смутное представление, отнюдь не свитедельство отсталости общества. Оно должно изучаться специальной областью этнографии – этнопедагогикой. Появление письменности не обязательно знаменует собой переход к «высшей» ступени культуры. Устное творчество как средство выражения любой цивилизации всегда тесно связано с разными аспектами общественной жизни. Имея множество функций, оно является «памятью» общества и передает из поколения в поколение нормы поведения и эстетического выражения. Глубоко уходя корнями в гущу народа, устное творчество африканцев хранит описание множества явлений и объясняет их. Это может быть история, ритуальные обряды, окружающая среда, организация общества, трудовые навыки, отношения между людьми, связи с соседними этническими группами. Иными словами, устное творчество – это форма обучения, переходившая от поколения к поколению. Оно становилось достоянием всей этнической общности и даже нескольких этнических групп. Как форма обучения устное творчество рассказывает о прошлом, о мире в целом, о настоящем, учит подрастающее поколение нормам поведения, отвечающим обычаям. Сама природа устной коммуникации оказывала решающее влияние на содержание культуры и на передачу культурных традиций. Они «хранились» в памяти общества. Отсутствие же грамотности в доколониальной Африке не считалось признаком культурной отсталости. Наоборот, получив образование, европеизированная элита чаще всего теряла связи с родной культурой и традициями (образовательные системы в современной Африке это учитывают).

Африканская устная литература необычайно богата как по форме, так и по содержанию. Глубина интерпретации ее образов зависит от живого воображения слушателей и степени их восприятия. Это всеобъемлющее искусство, в создании которого участвует каждый. Устное сообщение сопровождается жестами, музыкой, ритмами, при этом соблюдается полная свобода выражения и импровизации, благодаря чему ценность и содержание устного творчества неподвластны времени. Богатая сокровищница устного творчества, куда входят легенды, истории и ритуалы, рассказы о мифологических героях, людях и животных, поэзия, песни, пословицы и загадки, открывают, по сути, неограниченные возможности для исследования. Советская этнопедагогика, изучающая народный опыт воспитания новых поколений в соответствии со сложившимися культурными традициями, должна, несомненно, обратить внимание и на исследование традиций устного народного творчества. Африки. На наш взгляд, это будет способствовать и изучению африканских языков как источника и орудия мышления, развития культуры народов Африки, как средства общественных связей и образования.

С конца XVI-ХVII вв. во всей Африке наступил застой и упадок. У ее берегов появились конкистадоры эпохи Великих географических открытий: китайцы, турки, особенно же португальцы, испанцы и другие европейцы. Африка оказалась связанной с внешним миром не только торговыми контактами, но и перипетиями мировой политики. Контакты с Европой в период первоначального накопления капитала привели этот огромный материк в состояние длительного застоя. Работорговля и связанные с нею войны унесли примерно 100 млн. человеческих жизней и труд многих поколений (см.: Африка сегодня. Краткий политико-экономический справочник. М., 1962, с. 40). Выросшие на торговле с арабским миром старые города неуклонно приходили в упадок, их место заняли фактории европейских держав, ставшие (за исключением Капской колонии на юге Африки) простым придатком мировой торговой системы, посредством которой богатства Африки перекачивались в Европу и Америку. Традиционные ремесла были подорваны наплывом дешеІвьіх промышленных товаров.

Эта эпоха ограбления Африки, продолжавшаяся примерно до 1870 г., закончилась колониальным разделом материка на рубеже XIX-XX вв. Африка была превращена в колониальный континент: лишь Либерия и Эфиопия оставались формально суверенными государствами. Колонизаторы отняли у африканских народов право на самоуправление. Из 50 политико-административных единиц, насчитывавшихся к 1923 г., 45 имели колониальный статус (колонии, владения, протектораты, мандатные территории). Страны Африки были подчинены интересам метрополий, превращены в аграрно-сырьевые придатки европейских государств. Сельскому хозяйству в интересах монополий был придан монокультурный характер. Африка была «прямо сдана в аренду компаниям», писал Ф. Энгельс.

Колонизаторы в период территориального раздела мало считались с языковыми, этническими границами. Народности и племена были разобщены между различными владениями западноевропейских держав. Вследствие этого население большинства новых африканских государств, возникших на месте бывших колоний, отличается пестрым этническим составом. Так, часть народа эве живет в Гане, часть – в Того и Бенине; масаи живут в Кении и Танзании; волоф – в Гамбии и Сенегале; малинке – в Гвинее, Мали, на Береге Слоновой Кости, в Либерии, Сьерра-Леоне и Гамбии; сомалийцы – в северной Кении и Эфиопии; баконго – в Заире, Конго, Анголе; азанде – в Судане, Заире и ЦАР, акан – в Гане и на Береге Слоновой Кости. Отсюда проистекает ряд межгосударственных конфликтов (например, между Сомали и Эфиопией), возникавших в последние годы в районах Африки. Проблема африканского единства – это вместе с тем и проблема правильного разрешения этнических, национальных, территориальных проблем. В настоящее время в рамках существующих и юридически закрепленных государственных границ, установленных в свое время метрополиями, идет сложный процесс сплочения этнически разнообразного населения, формирование национального самосознания.

В годы господства колониализма отсталые страны, не ставшие еще на путь самостоятельного капиталистического развития, явились объектом двойной эксплуатации. Резко увеличилась смертность африканцев, уменьшилось население, народности потеряли свою государственность, а некоторые из них вынуждены были принять и религию чужеземцев. Произошли некоторые изменения в экономике и в формировании народностей и наций. Так, например, колонизаторы построили порты, железные дороги, административные и торговые центры. Увеличилась подвижность коренного населения. Язык метрополии стал превращаться в межнациональный письменный язык. Колониальная политика исходила из отрицания африканских языков как средства распространения культуры и знаний. Колонизаторы считали их «примитивными» языками, неспособными якобы передать научную мысль. В связи с этим процесс выделения одного из диалектов и его превращение в письменный язык народности или нации приостановился, поскольку хорошо разработанный язык колонизаторов стал общим языком для целого ряда разноязычных народностей, формирующихся в нации.

Колониализм нанес страшный удар традиционной культуре. Есть множество доказательств, подтверждающих многовековое взаимодействие между самими африканскими культурами и между Африкой и другими континентами. Пустыня Сахара, считавшаяся естественным препятствием для взаимообмена, на самом деле была связующим звеном между различными регионами, о чем свидетельствуют замечательные каменные барельефы Тассили и Тенере. Соединение и взаимопроникновение арабо-берберской культуры и культур народов Тропической Африки составляют основу африканской самобытности. Однако в период колониальной экспансии африканские культуры подверглись географической раздробленности и изоляции друг от друга. Делились некогда целые культурные районы, и в результате утрачивались не только вековые связи, но гибли и рушились основы культуры. Одни культурные районы сознательно поддерживались колонизаторами за счет других, что серьезно нарушало их общественную, экономическую и политическую сбалансированность. С тех пор все больше ширилась пропасть между городом и деревней, между прибрежными и глубинными землями, между «замиренными» и «непокоренными» районами.

Географическое разделение сопровождалось разрушением временных контактов. Колониализм стремился порвать связи Африки с ее прошлым, ее традициями, ее культурой. Традионные африканские школы были закрыты, уничтожались места и предметы культа, подвергались преследованию учителя из местных жителей. В образовавшемся таким образом культурном вакууме ничтожное меньшинство африканцев могло получать образование, пользуясь новым языком и привыкая к новому образу мышления. Образование при колониализме было прежде всего средством порабощения, повиновения и отчуждения.

Классовая структура народностей в период колониализма осложнилась. Вместе с предприятиями легкой промышленности в колониях возникли рабочий класс и местная буржуазия, крупные народности стали преобразовываться в нацию. Но устойчивый период формирования нации начинается со времени победы капиталистического способа производства над феодальным (см. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 6, с. 115). Поэтому данный процесс в ряде уже независимых стран Африки протекает крайне болезненно. Различные народности в Конго, Нигерии и других странах Африки начинают понимать, что общность экономической жизни требует и общности государственного строя, т. е. объединительные тенденции берут верх над сепаратистскими. Империализм же стремится расколоть эти народы с целью удержания их в системе капиталистического хозяйства.

Трудности консолидации народов усугубляются и проблемами языкового строительства. Например, в Конго, где ни один язык не преобладает над языками других народностей, межнациональным языком, видимо, будет продолжать служить широко распространенный здесь французский язык. Усвоение развитого межнационального языка протекает быстрее, чем развитие отсталого родного языка, качественный скачок которого, как и всех других языков, подготовляется в результате постепенного накопления незначительных новых элементов.

Таким образом, этнокультурные процессы, происходящие в современной Африке, сложны. Перед Африкой стоит много проблем, и они имеют отнюдь не теоретический характер. Сейчас большинству независимых африканских государств приходится сталкиваться со сложными проблемами национальной культуры, взаимоотношения местных африканских языков и языков бывших метрополий, языкового строительства, выработки письменности. Указанные проблемы, естественно, не могут быть решены без учета конкретной этнической ситуации в каждом отдельном регионе.

В Африке развивается антиимпериалистическое движение, участниками которого стали представители всех рас и народов континента, хотя негро-африканцы и играют в движении главную роль. Нельзя, однако, не отметить, что в идейной и духовной жизни Африки видное место занимает идеология национализма. Национализм принимает множество форм. Среди них имеются и такие, которые вырастают не только на собственно национальной, но и на этнической, языковой, культурной, сословной, общинной, религиозной, расовой и т. п. основах. Особое значение в эпоху империализма приобретает региональный национализм – арабский (панарабизм), африканский (панафриканизм, африкацентризм), национализм религиозно-общинный (мусульманский и др.). В. И. Ленин вскрыл двойственную, внутренне противоречивую природу националистической идеологии в борющихся против колониализма странах. С одной стороны, она выражает прогрессивные, демократические – антиимпериалистические, антиколониальные и антифеодальные – интересы всего населения этих стран, и прежде всего их трудящихся масс. С другой стороны, она несет в себе и реакционное содержание, отражающее позицию и интересы экспуататорской верхушки, в первую очередь национальной буржуазии, преувеличение роли и значения национальных особенностей исторического и культурного развития народов Африки и возведение их в ряде случаев на уровень национальной и расовой исключительности, расового превосходства. Рельефным выражением этого реакционого содержания выступают различные концепции «цветного» расизма, религиозно-идеалистические и мистические учения, теория «негритюда». Создателем последней является крупный государственный и политический деятель новой Африки, бывший президент Республики Сенегал, ученый-филолог, социолог и публицист, поэт и критик Леопольд Седар Сенгор. Сущность концепции «негритюда» состоит в необходимости возрождения и развития оригинальной африканской культуры, призванной отразить некие специфические, якобы уникальные особенности «негро-африканской души». «Негритюд» – это закрепление индивидуальности, самоутверждение. Сенгор считает, что у негро-африканских народов существует свое особое понимание жизни и образа жизни, своя особая манера говорить, петь и танцевать, рисовать и лепить, даже смеяться и плакать, специфичный и совершенно неповторимый характер цивилизации и культуры. «Негритюд» – это совокупность ценностей цивилизации негритянского мира.

У африканских народов в процессе их долгой истории создалось собственное представление о человеке и окружающем мире. Они создали свою систему ценностей, выработали и свое отношение к этим ценностям. Африканская культура впитала в себя наивысшие ценности человечества – моральные, эстетические, религиозные, социальные, экономические, научные, технические.

Утверждение Сенгором культурной самобытности – не попытка подчеркнуть индивидуальность африканцев, это и не болезненная реакция на пагубные последствия колониализма, это и не рефлекс самозащиты перед лицом наступления культуры, порождаемой научно-техническим прогрессом, это и не выражение крайнего национализма. Утверждение культурной самобытности в Африке не порождается ненавистью, расизмом «наоборот» или чувством негодования.

Учение Сенгора выражало с самого начала стремление противопоставить морали колонизаторов гуманистическую концепцию права африканских народов на достойное место в семье всего человечества. Впоследствии же иные приверженцы, а порой и враги «негрйтюда» подчеркивали тезис об исключительности «черной расы» и оставляли в тени мысль о братстве всех рас и народов. Сенгор и его теория ставят проблему в плане взаимообмена и диалога, а не в плане противопоставления или расовой ненависти. Определенные круги, используя концепцию «негрйтюда» и «совершенствуя» ее, стремятся отгородить народы Африки под предлогом «защиты» негро-африканской культуры от восприятия других культур и особенно идеологических систем, прежде всего от научного социализма. Проповедь абсолютного духовного преимущества народов Африки, их традиционного образа жизни, этических норм и взглядов подчас оборачивается убеждением в применимости, даже в плодотворности и необходимости принятия этих традиций и мировоззрения также и другими народами, в первую очередь «белыми народами Запада». Опираясь на подобного рода гегемонистские настроения, реакционные силы в Африке пытаются подменить объективную общность интересов афро-азиатских народов в их борьбе против империализма и неоколониализма мифической общностью «африканского духа» и его надуманной противоположностью «материалистической цивилизации белого Запада», в которую наряду с миром капитализма включаются также и страны социализма. Подобное объединение капитализма и социализма в искусственную «цивилизацию Запада» не только полностью несостоятельно, но и глубоко реакционно. Идеологическая борьба вокруг становления и развития новой культуры в независимых государствах Африки имеет специфический аспект. Речь идет об определении наилучшего соотношения нового и традиционного в современных африканских культурах, о месте традиционной культуры в культурном строительстве независимой Африки, об основных тенденциях в развитии искусства народов Африки.

Африканское искусство действительно развивается теперь в общении с искусством мировым, одаряя его выразительными формами и ритмами и черпая из него новые направления.

Конечно, в борьбе за самоутверждение творческой личности африканцы непременно будут освобождаться от тлетворного влияния худших проявлений современного западного модернистского искусства – искусства ловких ремесленников и богатых снобов. Деколонизация африканского таланта происходит сейчас параллельно с отказом от крайностей традиционализма, однозначно требующего «возвращения к самобытности», канонизации прошлого. Разумеется, колониализм нанес страшный удар традиционной культуре, но с наступлением нового времени свободное африканское искусство берется за новые задачи, вырабатывает новые идеалы, помогает мобилизации людей на строительство нового общества.

Культурные ценности доколониальной Африки (наскальные рисунки Сахары, зодчество средневековой Эфиопии, культура Нок в Нигерии, бронза Ифе и Бенина, деревянная скульптура Тропической Африки) и современое народное и профессиональное искусство (музыка, танцы, кино и т. д.) составляют специфику народного творчества. Но любоваться этнографической культурой можно и без стремления вернуться к изжитым традициям и магическим обрядам, с которыми были тесно связаны художественные произведения прошлого. Национальное искусство создается за счет обобщения этнических элементов и усвоения новых черт в результате обмена. Изоляция и гнетущее влияние архаики привели бы к эпигонству и застою в творчестве.

В условиях существования национальных государств Африки происходят важные этнические процессы, связанные с социально-экономическим развитием афро-азиатских народов. Это процессы объединения и разъединения. Особенно заметны процессы интеграции, т. е. сближение и взаимодействие разных по языку и происхождению, по уровню социально-экономического и культурного развития народов, что способствует формированию крупных этнополитических общностей. Наблюдается рост национального самосознания, стирание племенных различий, отказ от узкоэтнических интересов. Заметны и процессы этнического разъединения, повышения роли этнического фактора в политической жизни африканских стран, усиление локального сепаратизма и трибализма.

Ассимиляционные процессы проявляются в условиях, когда соседние народы резко отличаются по языку и культуре, уровню социально-экономического развития, Так, в Кении охотники ндоробо, нилотские земледельцы луо, бантуязычные гусии и суба ассимилируются кикуйю; в Судане арабы ассимилируют нубийцев, беджа; в Эфиопии амхарцами ассимилируется народ агау (кушитского происхождения), в подавляющей массе уже говорящий на амхарском языке (родным пользуются лишь в быту); в Нигерии идут интенсивные процессы хаусаизации мелких племен (бутава, кудава, афава и др.). Ассимиляция типична и для многих других стран Африки.

В Африке складываются крупные этнические общности на однородной этнической основе, т. е. на базе родственных племен или групп племен, происходит дальнейшее сплочение сформировавшегося этноса по мере его социально-экономического и культурного развития. Эти процессы называют процессами консолидации. Они были типичны для большинства народов Европы на заре объединения племенных групп в государства. В Африке же эти процессы характерны для игбо и йоруба (Нигерия), народов акан (Гана), лухья и кикуйю (Кения). Однако национальная консолидация еще не закончилась, социально-политическая стратификация тормозит (как в Нигерии у йоруба) этот процесс.

В результате объединительных процессов (ассимиляиия, консолидация, интеграция), – делают вывод советские африканисты Б. В. Андрианов и Р. Н. Исмагилова,– «оформляются и укрепляются новые более крупные этнические общности, причем по мере усиления связей между отдельными группами язык одного из этнических компонентов (как правило, более многочисленного и боле развитого) превращается в общий язык, а остальные родственные языки приобретают характер диалектов; усиливается культурная общность и распространяется общее название народности, под которым она известна соседям» (Советская этнография, 1979, № 5, с. 32).

Развитию этнических общностей, сближению народов способствует государство, его прогрессивная социально-экономическая, культурная, национальная политика, миграционные процессы, урбанизация. Однако на уровень и темпы этнических процессов влияют многоукладная социально-экономическая структура молодых африканских государств, традиционные занятия определенных этнических групп, их этническая профессионализация, сохраняющееся все еще предубеждение к некоторым видам труда, известная этническая замкнутость.

Следовательно, в современной Африке выделяются две основные тенденции этнического развития: консолидация (отдельных родственных этнических общностей превращение некоторых из них в нации) и внутригосударственная интеграция. Для Африки с ее пестрым этническим составом, многими типами этносов и сложными этническими процессами, сохраняющимися архаичными институтами и структурами тем не менее характерны общие закономерности этнической истории и общественно-го развития в целом.