Время расцвета Шумера при I династии Ура
Начало культурного расцвета Шумера и ее политического преобладания в Двуречье можно отнести условно к 3000 г. до н. э. Внешним событием, отмечающим начало этого периода является возвышение одной из южношумерских племенных общин с политическим центром в Уре (современный Мукаяр).
Во главе отдельных общин, в Шумера в III тысячелетии стояли так называемые «энси» (в прежнем чтении «патеси»). Они считались наместниками верховного божества общины. Являясь крупнейшими собственниками земель и стад, они, как преемники прежних племенных вождей, должны были созывать ополчение, предводительствовать в бою, заботиться об укреплении города, руководить всеми ирригационными и строительными работами в своей области. Изобразительное искусство Шумера чаще всего, увековечивало этих энси в роли военачальников или строителей.
Культура и искусство Южного Двуречья в древнейшее время влияли на искусство всего Двуречья, а следовательно, и на его архитектуру.
Строительная деятельность в этот период могла широко развернуться благодаря даровому труду военнопленных и развитию сети сухопутных дорог и каналов, облегчавших доставку отсутствующих в Двуречье материалов — камня, дерева и металла. Большое значение имело также развитие техники выделки кирпича.
Строительства периода раннего расцвета Шумера. Жилище, вероятно, мало разнилось от типов предшествующего периода. Наибольшее внимание уделялось строительству ирригационных сооружений. Развитие культа богов вызвало усиленное строительство храмов и так наз. «зиккуратов», существенной части большинства храмов Двуречья (зиккурат — аккадское слово, обозначающее вершину; по-шумерски этот тип ярусной постройки носил название «э-кур», т. е. «дом горы»).
Xpaм в Тель-эль-Обейде. Одно из древнейших монументальных сооружений — храм в Тель-эль-Обейде (табл. 75, фиг. 1—4) — датируется найденной в храме каменной вотивной дощечкой (около 3100 г. до н. э.).
Храм был посвящен богине плодородия, земледелия и скотоводства.
На невысоком естественном холме была устроена платформа из плотно утрамбованной глины размером в 32 м х 25 м, ориентированная углами по странам света. Нижняя часть подпорных стен платформы была сложена из плит известняка, размером в 20 см х 30 см. Выше стены были сложены из кирпича. Нижняя часть стены платформы была гладкой, выше поверхность стены членилась чередованием вертикальных выступов и впадин, глубиною не более 15 см, так что какого-нибудь конструктивного значения это членение стены иметь не могло. Оно являлось чисто декоративным пережитком древнейших форм строительства.
Подпорные стены платформы до половины своей высоты были обмазаны битумом для предохранения их от влаги, выше они были выбелены.
Резкий контраст белого и черного создавал цветовое членение стены по горизонтали, в то время как чередование вертикальных ниш и выступов создавало рельеф и игру светотени.
На платформу вела лестница, ступени которой были сделаны из плит чрезвычайно твердого белого известняка, отлично отесанного; плиты имели длину 1,95 м и около 0,86 м высоты.
Храм стоял в южном углу платформы на незначительном расстоянии от ее края. Стены его были сделаны из кирпича-сырца. Благодаря очень тщательным раскопкам удалось реконструировать его юговосточный фасад (табл. 75, фиг. 2).
Поверхность цоколя храма была украшена глиняными «гвоздями», прямые стержни которых были укреплены в сырцовой кладке медными петельками, заклиненными в толще кладки деревянными вкладышами. Шляпки гвоздей были инкрустированы черно-бело-красными камешками в форме цветочных лепестков.
Стена членилась вертикальными выступами и неглубокими нишами. В нишах были установлены скульптурные изображения бычков из дерева, обитого отлично прочеканенными медными листами. Выше обреза ниш шла длинная лента рельефного фриза с медными фигурами лежащих бычков.
На некотором расстоянии друг от друга еще выше были укреплены медными кольцами и штырями с деревянными вкладышами две ленты фризов, на этот раз уже не рельефных, а совершенно плоских.
Нижний фриз изображает молочную ферму храма богини-коровы Нин-Хурсаг (табл. 75, фиг. 4) и представляет собою медную раму со вложенной в нее мозаикой: фон сложен из кусочков черного шифера, фигуры вырезаны из белого перламутра, который был, вероятно, раскрашен. Верхний фриз, тоже из черного шифера и перламутра, изображает священных птиц богини, идущих в храм.
Таким образом, стены сооружения были расчленены и в вертикальном и в горизонтальном направлениях.
На фасаде очень умело были размещены скульптурные и мозаичные украшения, усиливавшие перспективное сокращение в вертикальном направлении: внизу были расставлены круглые скульптуры, несколько выше рельефные изображения, над ними — плоский фриз мозаики, и еще выше тоже мозаика, но с очень редко рассеянными по черному фону белыми фигурами птиц.
Перед входом в храм был, по-видимому, портик с двумя деревянными обитыми медью колоннами и такими же балками (табл. 75, фиг. 2). Вторая пара колонн, меньших по высоте и покрытых черно-бело-красной мозаикой по битуму, поддерживала незначительный вынос стены над дверью в храм; в стену был заделан геральдический горельеф из меди (размерами 2,37 м х 1,07 м), изображавший священного орла с львиной толовой, держащего в когтях двух оленей (табл. 75, фиг. 3). Этот рельеф — одно из лучших произведений искусства того времени, дошедших до нас.
Совершенно неожиданной была находка свободно стоявших деревянных опор, существование которых в древнем Двуречье до последнего времени отрицалось. Рисунок мозаики из красно-бело-черных камешков по слою битума, покрывавшего деревянный слой, подражал поверхности ствола финиковой пальмы. Баз и капителей не найдено.
По сторонам входных дверей стояли скульптурные изображения львов, вырезанные из дерева и по слою асфальта обитые чеканными медными листами; глаза и языки животных были сделаны из цветных камней.
Храм в Тель-эль-Обейде должен был производить очень сильное впечатление. Умелое распределение черно-бело-красного цвета, игра светотени в нишах и выступах дополнялась красноватым блеском меди, использованной для украшения храма. Архитектура этого храма является самым ранним, из дошедших до нас, примером синтеза искусств.
Очень характерно, что прием украшения стены вкладками, инкрустацией, цветной каменной мозаикой и рельефом, заменивший древний обычай обивания циновкой, встречается не только на юге Двуречья; при раскопках дворцов города Киша в Аккаде и города Мари на среднем Евфрате найдены были мозаичные стенные композиции, по технике совершенно совпадающие с только что рассмотренными (табл. 74, фиг. 7 и 8).
Это свидетельствует о широком распространении шумерской техники и шумерского искусства.
Ур времени I династии. Холм, на котором стоит Ур, граничил с одной стороны с Евфратом, а с другой - с каналам, орошавшим поля и служившим выходом в близ лежащий Персидский залив, в те времена доходивший до самого Ура. Канал служил одновременно и для стратегической защиты города.
Установить характер Планировки древнейшего поселения невозможно, так как остатки жилищ того времени до нас не дошли. Дошедшие до нас остатки центрального архитектурного комплекса относятся главным образом уже к более позднему времени.
Центральная, наиболее высокая часть холма была занята царским дворцом и храмом Наннара — бога луны, верховного городского божества,— с зиккуратом.
Наибольшее количество важных деталей для решения вопроса о приемах строительства конца IV тысячелетия и первой половины III тысячелетия, дали так
называемые «царские» могилы, вскрытые в 1927—29 гг.
Гробницы в Уре. Гробницы были устроены на скате холма за чертой города. Склепы их состояли из одного, двух, трех или четырех помещений. Наиболее известной из них является так называемая гробница царицы Шубад и царя Абарги (табл. 75, фиг. 9).
Центральное погребение в каменном склепе б оказалось разграбленным в древности. Его условно приписывают Абарги, надпись которого здесь найдена. Соседняя могила а принадлежала Шубад, царице, или верховной жрице Ура. В обеих могилах найдены чрезвычайно богатый заупокойный инвентарь, колесницы, запряженные волами и ослами, золотая, серебряная и медная утварь, украшения из драгоценных металлов и цветных камней. В могиле были погребены воины почетной стражи, погонщики волов и конюхи, служанки и целые хоры женщин, одетых в пурпуровые одежды, в золотых и серебряных венцах, с музыкальными инструментами в руках. Все говорит о массовых человеческих жертвоприношениях при какой-то религиозной церемонии.
Одна из наиболее древних и вместе с тем наиболее глубоких гробниц представляла собою шахту, размерами в 1(2 м х 9 м; на дне этой шахты были устроены три склепа со стенами, сложенными из бута на глиняном растворе. Все помещения были перекрыты коробовыми сводами с конхами в торцах; поперек всех четырех углов были положены камни, игравшие роль пандативов и служившие переходом от прямоугольного в плане склепа к полуциркульным конхам. B конхах на стенах и на полу частично сохранилась обмазка со следами росписи. Дверные проемы гробниц были перекрыты ложными арками.
