Иванова С.

В настоящее время в российском обществе все более возрастает интерес к старинным традициям, возникает тенденция перенесения традиционных русских обрядов и верований в современную жизнь. В первую очередь это касается праздников и торжеств. Согласно социологическим опросам, все больше молодых людей в возрасте от 18 до 25 желали бы, чтобы их свадьба проходила в соответствии со старинными традициями, с включением традиционных свадебных обрядов. Несмотря на такой интерес, возвращение к истокам наблюдается не повсеместно. Исследователи русского фольклора и традиционных верований, такие как А. Л. Налепин, Т. В. Зуева, А. В. Никитина, отмечают, что в большей мере привержены традициям жители южных регионов России Празднование свадеб на Дону, на Кубани подразумевает следование существующим в этой местности с древних времен обычаям. Современная свадьба претерпела существенные изменения, в её структуру вошли элементы, ранее ей не свойственные, пришедшие их Западной Европы и Америки, однако, наряду с этим поддерживается и множество старинных русских свадебных обрядов. Что касается северных территорий России, то здесь отмечается гораздо меньший интерес к традициям, современная свадьба практически не похожа на ту, какой она была в древности и в средние века, многие обряды утрачены, имеется стойкая тенденция следования западным свадебным традициям.

ИСТОРИКО-МИФОЛОГИЧЕСКАЯ ОСНОВА СВАДЕБ

Пытаясь ответить на этот вопрос: «Cтоит ли людям вступать в брак?», любой исследователь столкнется с различными точками зрения, к примеру четыре тысячи лет тому назад законы Хаммурапи (Свод законов Хаммурапи (или Кодекс Хаммурапи), созданный правителем Месопотамии), предупреждал, что жена может начать «вздорничать», разорять свой дом и унижать своего мужа».

Двумя тысячелетиями позднее древнегреческий автор Ахилл Татий писал так: «О размерах этого несчастия можно судить даже по приготовлению к браку. Флейты вопят, ворота лязгают, пылают факелы. Наблюдая всю эту суматоху, любой скажет: «Как видно, вступление в брак – это большое несчастье, похоже, что человека отправляют на войну…»

Прошли еще тринадцать веков, и неизвестный, но мудрый средневековый автор пишет:

«Брачующийся мужчина подобен рыбе, что привольно гуляла себе в море и плавала, куда ей вздумается и вот эдак, плавая и резвясь, наткнулась вдруг на сеть, мелкоячеистую и прочную, где бьются пойманные рыбы, кои учуяв вкусную приманку, заплыли внутрь, да и попались. И, верно, думаете, что при виде этих бедняг наша вольная рыба улепетывает поскорее прочь? Как бы не так – из всех сил тщится она найти вход в коварную ловушку и в конце концов все-таки пробирается туда, где, по ее разумению, забав и услад хоть отбавляй… А уж коли попала, то обратно не ищи, и там, где полагала найти она приятности и утехи, обретает одну лишь скорбь и печаль. Таково же приходится и женихам – завидно им глядеть на тех, кто уже барахтается в брачных сетях, будто бы вольно резвятся в внутри, словно рыба в море. И не угомонится наш холостяк до той поры, пока не перейдет в женатый чин. Да вот беда: попасть-то легко, а вернуться вспять трудненько, жена – она ведь прижмет так, что и не вывернешься».

На рубеже XIX и ХХ веков Оскар Уайльд устами своего героя заявляет: «Мужчины женятся от усталости, женщины выходят замуж из любопытства. И те и другие разочаровываются».

Чеховский герой, мечтающий избежать брака и умоляющий врача дать ему свидетельство, что он сумасшедший, нарывается на такую отповедь: «Кто не хочет жениться тот не сумасшедший, а напротив, умнейший человек…. А вот когда захочешь жениться, - ну, тогда приходи за свидетельством… Тогда ясно будет, что ты сошел с ума…»

Есть, однако, и противоположная точка зрения, тот же Оскар Уайльд устами другой своей героини утверждает: «Это просто позор, сколько холостяков встречаешь нынче в обществе, Надо бы провести такой закон, чтобы заставить их всех жениться в течение года».

Вольтер писал: «Брак – самое дорогое сокровище людей, когда согласие душ и сердец, чувств, вкусов и характеров стягивают его узы, созданные природой, связанные любовью и облагороженные честью…. Такой брак, такой дорогой союз, если он встречается, - само небо на земле». Правда, сам философ о «небе на земле» мог судить лишь понаслышке, поскольку всю жизнь оставался холостяком.

Итак, как видим, существует разные точки зрения. Но факт остаётся фактом: что бы, ни писали по поводу брака законодатели, философы и поэты, во всем мире во все времена люди женились, выходили замуж и избегнуть этой участи удалось очень немногим. Вступая в брак почти все, делали это очень по-разному.

История свадебных обрядов на Руси

Возникновение свадебного обряда на Руси неразрывно связано с языческими традициями. Согласно начальной летописи, радимичи, вятичи и северяне практиковали игры между селениями, в ходе которых, под песни и пляски мужчины выбирали себе жен и уводили к себе. Увод девушки мужчиной в свое селение было равнозначно браку, при этом свадеб как таковых не было. Н.М. Карамзин отмечает, что древние славяне покупали себе жен. Многие языческие обряды стали основой русских свадебных обрядов.

Положение жены у древних славян было незавидным, ее статус практически был равен статусу рабыни. Она должна была заниматься хозяйством, воспитывать детей, не жаловаться и не противоречить, демонстрируя полное послушание. Интересно, что после смерти мужа жена должна была сжечь себя на костре, если она отказывалась сделать это, то ее семья считалась обесчещенной. Практиковалось у древних славян и многоженство, поэтому к свадебному обряду как к чему-то важному, случающемуся один раз в жизни, не было трепетного отношения. Однако, с течением времени произошло усложнение обрядовой жизни древних славян, в частности появились некоторые обряды, сопровождавшие вступление в брак.

Много внимания описанию славянских обрядов уделял летописец Нестор. Нестор именно в свадебных обрядах видит самое резкое выражение нравственных понятий народа. Различие в брачных обрядах он считает за основное нравственное различие между славянскими племенами. Так описывая обряды полян, летописец замечает, что они имели свой свадебный славянский обряд: зять не ходил за невестой, но ее приводили вечером, а на другое утро приносили по ней то, что дадут.

Обряды других славянских племен описываются Нестором иначе. Древляне, например, по описанию его, жили по-скотски, убивали друг друга, ели все нечистое, и брака у них не было, но существовала «умычка» девиц у воды. Радимичи, Вятичи, Северяне имели одинаковый обряд: они жили в лесу подобно зверям, ели все нечистое, срамословили перед отцами и снохами, браков у них не было, но только – игрища между селами, где каждый похищал, себе жену, с какою кто сговорился; имели они и по две и по три жены. Те же обычаи имели и Кривичи и прочие поганые (язычники). «Так и при нас теперь, - прибавляет летописец, Половцы держат закон своих отцов, едят нечистое, поимают мачех своих и ятровей и иные подобные обычаи творят».

Видно, что у различных племен, в одно и то же время существовали различные свадебные обряды, различные способы заключения брачных союзов. В описании Нестором свадебных обрядов нельзя не видеть указания на два образа заключения браков у наших предков славян: на образ «ведения» жен или привода невесты к жениху и на «умычку» жен во время «бесовских игрищ» или похищение девушек во время языческих празднеств. Первый образ заключения браков был у полян, второй – у прочих славянских племен.

С точки зрения летописца брак у полян, состоявший в «ведении» к жениху невесты и в принесении за ней приданного, был ближе к христианской, византийской форме брака. Это обуславливалось влиянием христианства, христианских понятий и византийских законов, еще ранее введения христианства при св. князе Владимире известных полянам. Брак, совершавшийся в форме так называемого «ведения» жен, перейдя к полянам, принялся первоначально у людей высшего звена, впоследствии распространился везде, вытеснив брак посредством похищения или умычки. Последний способ заключения брака является древнейшим семейным славянским обрядом, долго хранившимся в быту древнерусского человека. Брак посредством похищения является грубым. Похищение, свидетельствующее само по себе о крайней грубости. У Нестора «умычка» настолько низкий и грубый обряд, что не заслуживает даже название брака («брака у них не бываше»). Браком называется у летописца «ведение» жен, имевшее место у полян.

Большая часть свадебных обрядов была связана с родителями жениха и невесты. Уважение к родителям, их авторитет, признание их власти – это характерная черта русской семьи, что описано еще в Домострое XVI века. В тексте Домостроя отца, хозяина дома называют государем, точно также как правителя государства . Признание власти родителей было характерно для всех славянских племен. Так, например, у полян было принято, чтобы устройством брака занимались родители, жених практически не принимал ни в чем участия – невесту уже приводили к нему, никто не спрашивал взаимного согласия молодых.

Куликов И. С. Старинный обряд благословения невесты в городе Муроме. 1909 г. Госудаpственный Владимиpо-Суздальский истоpико-аpхитектуpный и художественный музей-заповедник, г. Владимир

При этом у других племен, например древлян, радимичей, согласие родителей вообще не имело значения, представители племен просто похищали понравившихся им женщин. Единственное, что могло свидетельствовать в пользу существования свадебного обряда – это обычай похищать девушек только у воды.

В отдаленную эпоху жизни наших предков, в эпоху, когда в силе был обряд «похищения» или «умычки» невест, воде придавалось большое значение при заключении брачного союза. Реки, ручьи, озера были местами, где часто заключались браки язычника – славянина. Достаточно было объехать свадебному поезду трижды вокруг озера, чтобы считать брак совершенным. Впоследствии долгое время, по принятии нашими предками христианской веры, обряд этот держался в народе, заменяя собою церковный чин венчания. Насколько крепко держался этот обряд в быту славянского древне – русского человека, видно из того что в половине XIX века он проводился в Витебской губернии среди раскольников. Молодой парень, условившись с девушкой, отправлялся к священному озеру, объезжал его трижды вокруг и тем самым как бы скреплял брачный союз. В Костромской губернии существовал обряд, по которому во время гуляний людей на Красной горке, в первый день Фоминой недели, парни обливали водой тех девушек, которые им приглянулись. На той девушке, которую парень облил водой, он по обряду и должен был жениться.

В основе указанных свадебных обрядов, связанных со священным почитанием славянами воды, лежат древние мифологические представления. Религия славянских племен состояла, с одной стороны, в поклонение стихийным божествам, с другой, в почитании душ умерших предков. Вода, как одна из стихий мира, без которой невозможна жизнь живого существа на земле, имела в глазах древних славян большое значение. Поливание, плескание водой, употреблявшееся при заключении брачного союза в Древней Руси, имело значение освящения, заменявшего собою в те времена церковное венчание.

Не только языческие обряды составили русский свадебный обряд. Этот обряд вообще можно назвать «собирательным», поскольку в него вошли греческие, римские, скандинавские, немецкие, литовские и восточные элементы. Так, например, к греческой и римской традиции относятся венки, обручальные кольца, свечи, соединение рук и свадебные дары .

В римской мифологии богиня Венера считалась покровительницей брака. Ее имя было Suada, что этимологически близко слову «свадьба».

У греков, римлян и древних пруссов существовала традиция, перешедшая в русский свадебный обряд – осыпание новобрачных хмелем. В Греции точно также как в России до XVIII века существовал обряд охранять новобрачных в первую брачную ночь. У римлян и древних германцев существовал и обычай передачи ключа жене, как символа хозяйской власти. Этот обряд также был заимствован на Руси .

Нельзя не сказать и о таком обязательном атрибуте любой русской свадьбы, сохранившимся до сих пор, как свадебный каравай. Это важный символ бракосочетания. Считается, что он пришел из Рима, в частности от римского обряда conffareatio. Confarreatio – это древнейший религиозный обряд при браке между патрициями, которым завершалось вступление жены в законное и социальное сожительство с мужем. Жена по отношению к мужу становилась «filiae loco», т.к. она из рук отца переходила «in manum» мужа. Ее приданое имущество поступало во владение мужа, для себя она ничего не могла приобретать, только для мужа. У римлян новобрачные должны были вкушать пирог, сделанный из муки, воды, соли и меда.

На Руси после введения христианства с изготовлением свадебного каравая было связано множество правил и ограничений. Выпекали караваи из пшеницы – символа плодородия. Замешивать тесто доверялось только замужней женщине, которая была счастлива в браке и имела много детей. Так она делилась своим счастьем с будущей семьей. Перед тем, как замешивать тесто, эта женщина должна была умыться, помыть руки, надеть на голову платок, а на шею нательный крест. Замешивалось тесто под молитву – читали «Отче наш» и «Богородицу». Каравай украшали сложными узорами, в частности веточками калины, которые на Руси считались символом любви. Не просто было и поставить каравай в печь – сделать это мог только женатый, счастливый в браке мужчина, который также во время процесса читал молитву. Подносила молодым каравай, как правило, мать жениха. Подносился каравай на сведенных концах расшитого рушника после венчания в церкви. А вот традиции ломать каравай сначала не было – молодые должны были только трижды его поцеловать. После этого каравай разрезали (обычно это делал ребенок) и угощали гостей. Караваи пекли, как правило, многослойными и делили в соответствии с установленным порядком. Молодые получали верхушку, середина доставалась гостям, а низ отдавали музыкантам, игравшим на свадьбе (причем в этот низ часто запекали монетки) . Если кто-то из молодоженов вступал в брак не в первый раз, то каравай уже не выпекали.

Как известно, в настоящее время существует традиция отламывать от каравая по кусочку. Эта традиция пришла из Англии, где было принято, чтобы молодожены целовались через горку маленьких пирожков.

Существовал на Руси и обряд разувания (обряд снимания сапога). Перед тем как новобрачные отправятся спать, жених клал в один из своих сапог деньги, золотые и серебряные. Невеста должна была снять один сапог по своему выбору. Если ей удавалось снять сапог, в котором находись деньги, она не только получала их за свой труд, но с этого дня уже не обязана была снимать с мужа сапоги. Если невеста попадала впросак, то не только теряла деньги, но и наделялась обязанностью постоянно снимать сапоги с мужа . Этот вариант обряда разувания считается более поздним по отношению к обряду простого разувания, когда новобрачная должна была перед первой брачной ночью снять мужу сапоги. Этот обряд символизировал покорность и являлся заимствованием германского обряда. В Германии молодая жена снимала сапог с мужа и клала его в изголовье кровати, что символизировало господство мужчины над женщиной. Иностранцы, в начале XVI века посещавшие Россию, говорили о том, что обряд разувания не ограничивается в России простым сниманием сапога с мужа, но имеет продолжение – муж ударяет жену голенищем сапога или плетью, чтобы приучить ее к покорности .

Большое значение для правильного проведения свадьбы имела жареная курица. Это также заимствованный обычай, заимствован он у немцев. Встречался данный обычай и у других народов. У литовцев, например, на первый день бракосочетания муж разрывал принесенную ему к постели жареную перепелку и отдавал часть жене. В особенности в свадебных обрядах очень важное место занимал культ птиц и ужей, как символов вечной жизненной силы. Изображениями птиц и ужей украшали сакральный обрядовый хлеб – каравай. Искусно изготовленные фигурки птиц вешали над свадебным столом. У немцев же была традиция подавать новобрачным так называемую «брачную» или «любовную» жареную курицу. У русских с XV века существовала традиция подносить в первый день бракосочетания молодоженам жареную курицу, а также украшать фигурками птиц свадебный каравай.

Обряд, который на первый взгляд кажется чисто русским, - надевание кокошника на новобрачную, разделение косы на две и заплетание – на самом деле является заимствованием у татар. На голову татарской невесты, перед выездом на венчание, надевали покрывало с полукруглой налобной частью, напоминавшей по форме кокошник. Русские невесты стали надевать кокошник по аналогии.

Необходимо отметить, что в XI-XVI веках большинство браков совершалось по решению родителей. Это привело к тому, что за новобрачных начало вступаться духовенство. Например, церковный статут Ярослава, относящийся к XI веку, требовал уплаты пени с родителей невесты в пользу архиерея, если невеста, выданная замуж против своей воли, кончала с собой. Это право распоряжаться судьбой детей по своему усмотрению поддерживалось силами обрядов. Так, например, высоко было значение сватов и свах, которые засылались родителями жениха к невесте. Этот обычай засылания сватов сохранился вплоть до ХХ века, но видоизменился. Во-первых, сваты стали приходить к невесте не от родителей жениха, а от него самого, помимо этого жених зачастую стал брать с собой сватов только для поддержки и соблюдения обычаев сватовства. В XI-XVI веках молодой человек не мог пойти свататься сам, поскольку это считалось неприличным. Сватовство могло проходить по поручению жениха, но эти случаи редки. Как правило, сватов засылали все-таки родители жениха. При этом разрешение на брак давали родители невесты, даже если сама невеста была против. Невеста могла быть вообще не знакома с женихом, это не имело никакого значения для успешного сватовства.

Журавлев Ф. С. Перед венцом. 1874 г. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Успешное сватовство завершалось росписью приданого – так называлось составление списка того, что давалось в приданное невесте. В эту роспись включалось все движимое и недвижимое имущество. Составленная роспись передавалась родителям жениха через сватов. Жених не мог увидеть эту роспись до того момента, когда заключался сговор, т.е. принималось решение о браке. Жених не имел право, и видеться с невестой до сговора. Обязанность посмотреть на невесту возлагалась на так называемых смотрильщиц. Эти женщины приходили в дом невесты, родители показывали им свою дочь, а смотрильщицы осматривали ее, проводили беседу, после чего сообщали жениху, достойна ли его невеста. Этот обряд существовал во всех слоях общества, но дольше всего продержался у простонародья. О том, что обряд сватовства поддерживался всеми классами, свидетельствует история сватовства древлянского князя Мала к княгине Ольге, поскольку не сам князь приехал к Ольге просить ее стать его женой, а послал послов, чтобы они посмотрели на невесту и убедили ее выйти замуж:

«Гордясь убийством как победою и презирая малолетство Святослава, древляне вздумали присвоить себе власть над Киевом и хотели, чтобы их князь Мал, женился на вдове Игоря: ибо они, платя дань государям киевским, имели еще князей собственных. Двадцать знаменитых послов» древлянских приплыли в ладии к Киеву и сказали Ольге: Мы убили твоего мужа за его хищность и грабительство; но князья древлянские добры и великодушны: их земля цветет и благоденствует. Будь супругою нашего князя Мала. Ольга с ласкою ответствовала: Мне приятна речь ваша. Уже не могу воскресить супруга! Завтра окажу вам всю должную честь. Теперь возвратитесь в ладию свою, и когда люди мои придут за вами, велите им нести себя на руках.… Между тем Ольга приказала на дворе теремном ископать глубокую яму и на другой день ехать звать послов».

Несмотря на то, что в случае с княгиней Ольгой, сватов ждала смерть, вообще на Руси сваты всегда пользовались большим уважением. Они одаривались подарками, в случае если сватовство прошло удачно, им отводились почетные места на свадебном пиру. О таком отношении свидетельствует, в частности, описание свадьбы дочери князя Всеволода III Верхуславы с сыном Рюрика Ростиславом: «князь Рюрик сыграл сыну своему Ростиславу свадьбу богатую, какой не бывало на Руси» и что «Якова – свата и бояр отпустил к Всеволоду в Суздаль с великою честию, одаривши их богато».

Поиск хороших сватов считался залогом удачного сватовства, а потому этот поиск требовал значительных усилий. Сваты и свахи обязательно должны были быть женатыми и замужними – это свидетельствовало об их опыте в подобных делах и серьезности намерений. Они обязательно должны были уметь красиво говорить, быть обходительными, располагать к себе людей. Приход свахи в дом сопровождался большим количеством обрядовых действий. Зайдя в дом, она проходила к печи и грела руки у огня – это, по представлению русского народа, служило залогом успешного сватовства. Перед сватовством практиковались гадания с участием свахи. Зайдя в дом к невесте, сваха садилась на лавку таким образом, чтобы половица из-под ее ног направлялась прямо к двери – это свидетельствовало о том, что невесте предстояло оставить родительский дом и выйти замуж. Сваха играла видную роль и в свадебных церемониях. Она подносила новобрачным жареную курицу, причесывала новобрачных, осыпала их в спальне и церкви хмелем и житом в знак благополучия и плодородия.

Пимоненко Н. К. Сваты. 1882 г. Краснодарский краевой художественный музей им. Ф. А. Коваленко

Окружалось обрядами и приданное. Готовить приданное родители девочки начинали задолго до замужества, иногда прямо со дня ее рождения. С первой половины XVI века существовали так называемые «рядные записи», посредством которых совершалось назначение приданного.

Типовая структура традиционной русской свадьбы

Русская свадьба была строго регламентирована, начиная с утра подготовки к бракосочетанию и заканчивая вторым днем свадьбы. Подруги невесты ночевали в ее доме накануне свадьбы. Утро невесты начиналось с плача. Она, не зажигая свечи и накрывшись платком, как только ударяли колокола к заутрени, обращалась к матери. Затем, также с плачем обращалась к крестному отцу, тоже ночевавшему в доме невесты. Затем все вместе отправлялись на утреннюю службу в церковь. Даже поход в церковь был регламентирован. Впереди шел крестный отец, за ним шла невеста, а за нею – подруги. После службы, выйдя из церкви, невеста снова обращалась с плачем к крестному отцу, после чего шла домой. Отец с матерью, увидев, что дочь приближается к дому, открывали ворота, после чего невеста входила во двор, оборачивалась к подругам и обращалась с плачем к ним. Затем она кланялась подругам и проходила в избу. Все шли за ней следом. Войдя в избу, невеста молилась, а затем снова плакала.

После этого ритуального плача подруги невесты расходились по домам, чтобы переодеться в праздничные наряды и снова вернуться в дом невесты. С их приходом начинался обряд выкупа невесты. В это время жених, получив от родителей благословение иконой и хлебом-солью, выезжал за невестой. Вместе с ним ехали его родственники, которых на Руси называли «поезжане». В это время невеста просила благословения умыться и одеться у родителей, кланяясь им в ноги, а затем шла одеваться. Она умывалась с мылом, надевала чистую рубашку, китайник – женскую горничную одежду типа сарафана из синего холста, на плечи накидывала шаль, а на голову повязывала ленту, на которую надевала фату. На ноги невеста надевала чулки и коты – особые женские ботинки. Во время процедуры одевания совершался еще один обряд – голое тело опоясывалось лыком, что символизировало защиту от колдунов, под правую руку ложилось немного льна, шерсти и мыла, что символизировало желание невесты одеваться чисто и богато, на грудь ложилось три кренделя для того, чтобы у мужа никогда не переводился хлеб, и три пряника, символизирующих сытую жизнь. Помогали невесте одеваться ее подруги. После процедуры одевания, они выходили к родителям невесты с песней пожелания здоровья невесте с женихом, ее родителям, а также будущим детям. После песни молились у всех икон, а затем садились на лавки и пели. Пока подруги пели песни, невеста плакала. После песни подруги расплетали невесте косу, что также сопровождалось пением специальной песни - «кому оставить свою руссу косу и девью красоту?»

Пимоненко Н. К. Выкуп невесты. 1908 г.

Когда жених подъезжал к дому невесты, то первым в дом входил дружка – главный персонаж в свите жениха. Он обращался к подругам невесты, чтобы они вышли из-за стола, но те не обращали на него внимания, продолжая петь. Затем, они говорили, что не уступят даром свое место и хотят, чтобы дружка прислал кого-то помоложе себя и с выкупом. После этого входил жених, а за ним вносили пряники. Жених, подойдя к столу, говорил: «ну, красные девицы, нельзя ли уступить нам это место», потом перед каждой клал по прянику или по два. Подруги невесты продолжали петь, не обращая на него внимания. Затем к девушкам подходил крестный отец жениха со словами: «Красные девицы послушайтесь хоть того, кто постарше вас, а я вам за место заплачу». После этого он клал перед любимой подругой невесты деньги. Если подругам дар нравился, то они прощались с невестой, выходили из-за стола, а на столе оставляли елку. Елка символизировала красоту. Невеста брала эту елку и выходила из-за стола, елку относила матери, а мать ставила елку в угол. Крестный отец невесты брал ее за руку и сажал на шубу за стол рядом с женихом, рядом садилась сваха, после чего невеста начинала плакать в последний раз. Во время песни сваха расплетала невесте косу, подруги пели свите жениха песни и давали деньги, гости получали угощение.

Маковский К. Е. Под венец. 1884 г. Серпуховский художественно-исторический музей, Серпухов

Затем все вместе отправлялись на венчание. Выводил невесту брат или дядя после молитвы и благословения родителей. Выводящий получал благословение, брал от иконы свечку и шел в куть – задний женский угол в избе, где девушки от лица невесты пели каждому члену семейства песню о том, что она отказывается выйти без отца или матери без благословения. Невесту выводили за конец платка, который она держала в руках. Выводящий подводил ее к столу, вместе с ней молился, обводил вокруг стола, ставил возле жениха и предавал ему конец платка, приговаривая: «У меня невеста была послушна и почетна, держи ее так, чтобы она и тебя слушала и у тебя была честна».

В это время женихова сваха заходила в куть (куть – угол в избе против устья русской печки) и с поднятыми руками вверх говорила три раза: «Обманули – провели!». Девушки просили у дружки рыбный пирог, который он отдавал с головы, вставши на стул так, что девушки вынуждены подпрыгивать. Затем они пел песню. Когда жених получал невесту, крестный жениха угощал всех вином и первую рюмку подносил выводящему невесту, потом подносил по рюмке отцу и матери, затем всем остальным подносилось вино. После этого угощения гости садились за стол, и подавалась закуска, состоящие из трех блюд: рыбного пирога, похлебки и челпана – каравая хлеба. Угощение подавалось под деревянными блюдами, что также было обусловлено обрядовым действом – крестный отец жениха снимал блюдо с каждого угощения, после чего мать невесты приносила челпан в знак того, что пора заканчивать закуску. Жених со свитой привозили с собой пиво, которым угощали родственников невесты и ее подруг. После закуски подруги пели песни для жениха, свахи и гостей, затем целовали гостей, а те дарили им деньги. После этого гости становились посередине избы, а на места невесты с женихом садились родители невесты. Посидев немного, они выходили из-за стола.

Жениха и невесту благословляли хлебом и иконой, которые затем передавались свахе невесты. С собой в церковь брали пиво, чтобы угостить гостей после венчания .

Но на этом действо не заканчивалось. Подруги невесты садились на подушку или шубу, на которой за столом сидела невеста, и требовали выкуп. Выкуп уплачивал крестный отец жениха. Только после этого все выходили из избы. Выход жениха и невесты из избы обставлялся как театрализованное действо. В разных регионах России существовали разные традиции выхода жениха и невесты. Например, в Пермской губернии происходил отъезд к венцу молодых следующим образом: на дворе жених брал в охапку невесту и сам усаживал ее в сани вместе со свахой, а сам верхом ехал вместе с тысяцким (тысяцкий - должностное лицо княжеской администрации в городах Средневековой Руси, первоначально военный руководитель городского ополчения).

Гости выходили во двор и усаживались. Их нужно было угостить; в это время девушки пели трогательные песни, окружив жениха и невесту. Между тем колдун или знахарь обходил кругом все сани, телеги, верховых лошадей, экипажи и все остальное, чтобы удостовериться, что нигде нет колдовства. Наконец брат или дядя невесты отворяли ворота, и свадебный поезд отправлялся в церковь. При выезде из двора, дружки крестообразно хлестали нагайкой ворота невесты и ближайший угол дома. После этого девушки в сопровождении вытницы – женщины, причитавшей на свадьбе – возвращались в избу и усевшись на то место, где только что сидела невеста, закусывали пирогом и расходились по домам. Когда свадебный поезд останавливался у церкви, свахи ставили жениха и невесту рядом и давали им держаться руками за концы ширинки и в этом положении вели их в церковь.

Кузин С. С. Венчание. К свету Божьему. 1996 г.

После венчания молодые в сопровождении гостей отправлялись в дом жениха. Свадебный поезд встречали родители жениха и его родственники. Отец выносил икону, а мать – хлеб-соль. Братья и сестры жениха, если таковые имелись, выходили навстречу поезду с брагой и пивом. Иногда, в северных регионах России, мать жениха выходила навстречу молодоженам грязной, одетой в лохмотья. Таким образом, она хотела показаться страшной молодой жене и внушить ей боязнь к себе. После того, как гостям подавалось вино, все заходили в избу. Отец и мать жениха вставали у стола лицом к дверям. Молодые молились на икону, которая была в руках у отца, а затем трижды кланялись и подходили за благословением. После благословения свахи уводили молодых за печь или на женскую половину, где новобрачной заплетали две косы вместо одной и надевали головной убор. Затем молодоженов выводили к столу. Молодые усаживались лицом к дверям. Дружка произносил молитву и начинался свадебный пир. В южных регионах России было принято, чтобы после венчания молодожены разъезжались по своим домам. Вечером молодой муж приезжал к жене и оставался ночевать в ее доме, а утром увозил ее к себе .

Свадебный пир имел огромное значение, если говорить о свадебных обрядах. Молодоженов за столом называли «князь» и «княгиня», им отводилось почетное место под иконами обязательно лицом к двери. Соблюдалась степень родства при рассадке гостей, а также мужские и женские места. Жених и невеста не ели и не пили, перед ними ставили пустую миску, а столовые приборы перевязывали красной лентой. Этот обряд связан с представлениями о том, что жених и невеста не имеют права принимать участие в трапезе вместе с женатыми родственниками, поскольку еще к ним не относятся. Правда, такой запрет распространялся не на все регионы России. Так, например, в Пермской губернии молодые ели одной вилкой и одной ложкой, пили из одного стакана, что символизировало их единство. Существовала круговая подача вина, ее частота определялась возможностями устроителей пира, так у богатых вино подавали после каждого блюда, а у бедных – через три блюда. Во время подачи вина молодой наливал рюмку, а молодая подносила ее на тарелке. Гости выпивали только тогда, когда выпьют молодые. Было принято при каждой подаче высказывать пожелания молодым и дарить им деньги. Свадебный ужин состоял, как правило, из рыбного пирога, щей, холодца, жареной баранины, утки, индейки и челпана. Если свадьба выпадала на постный день, то предлагались судак с уксусом, рыбный пирог, уха, мед и кисель.

Одним из основных свадебных обрядов была брачная ночь. Именно брачная ночь, а не венчание в церкви делала жениха и невесту мужем и женой. В некоторых северных регионах России брачная ночь проводилась следующим образом: спустя час после начала свадебного пира молодых вели спать в сопровождении отца, матери, свахи и всех поезжан, включая знахаря (колдуна) и дружек. Дружки приносили пирог, пиво, брагу. Отец и мать называли молодую хозяйкой и предоставляли ей право угощать всех, знахарь доставал свой пирог и подавал молодым. Они его ели вместе, в знак того, что они муж и жена и теперь неразлучны. Поезжане пили и закусывали, целовали молодых по три раза, дарили деньги. Молодая произносила молитву, разувала мужа. Верхнее платье молодой снимал сам. Затем гости уходили, оставались только знахарь и сваха. Раздетую до рубашки невесту сваха и знахарь просили обнять и поцеловать мужа, уложить его в постель, потом молодая ложилась сама. Когда они ложились, сваха от радости плясала. Знахарь поправлял постель, обходил вокруг и нашептывал заговор. Затем молодых оставляли до утра. Утром к молодым приходил знахарь и будил их. Молодая одевалась и одевала молодого в чистое белье.

Второй день свадьбы начинался с того, что гостей приглашали позавтракать. После завтрака продолжался свадебный пир. Тесть и теща очень редко приглашались на второй день свадьбы. Молодая жена приглашала всех родственников вымыть руки перед тем, как садиться на стол, этим она выражала свою покорность и смирение перед новой родней. После умывания всем дарились подарки. Молодые кланялись отцу с матерью, а затем передавали им подарки – вино, сыр, каравай и медную монету. Этой медной монетой отец тер усы и бороду, а затем сам одаривал их деньгами, которые клал на блюдо. Подаренные деньги молодая жена брала себе. Праздничный пир начинался примерно в три часа, потому что процедура одаривания была достаточно продолжительной.

В конце обеда дружка спрашивал родителей: «Не пора ли молодых спать уложить?». Отец говорил: «Не пора». Только после третьего вопроса дружки, отец соглашался и стол заканчивался. Молодые, кланялись трижды по пояс, трижды в землю, потом опять трижды в пояс, падали отцу и матери в ноги и просили благословения. Знахарь вел молодых спать, приносил рюмку вина или стакан пива, нашептав в напиток и отплюнув в сторону, давал выпить молодым и уходил. Все разъезжались по домам, кроме знахаря и дружки. Через полчаса дружка, по поручению родителей, отправлялся за молодой. Молодая, по приказанию свекрови заводила хлеб или брагу к завтрашнему дню и опять отправлялась спать.

Собирали гостей и на третий день. В этот день собирали так называемый пирожный стол, молодые угощали всех пирогами. Это символизировало желание водить хлеб-соль с новой родней. Молодые сами не садились за стол на третий день, они только подавали угощение и напитки гостям.

Свадьбы на Руси были двух типов – драма или праздник. Свадьба-драма праздновалась, как правило, на севере, особенно в Сибири. Ее отличительной особенностью являлось большое количество причитаний, сопровождавших действо с момента сговора и до венчания. Для южных регионов была характерна свадьба-праздник. Причитания на южной свадьбе были возможны только в том случае, если невеста была сиротой. Невеста-сирота причитала на могилах своих родителей о том, что они не дожили до этого счастливого дня и не могу выдать ее замуж. Подруги невесты пели грустные песни, поэтому же поводу.

Куликов И. С. Убор невесты. 1907 г. Муромский историко-художественный музей, г. Муром

Фольклорно-историческая трактовка традиционных свадебных обрядов

В древности свадебный обряд был неразрывно связан с магией. Именно поэтому многие свадебные обряды имеют конкретное «магическое» содержание. Например, можно говорить о таком обряде, как необходимость обвести молодых вокруг дерева или печного столба. Переход молодой жены из отцовского рода в род мужа являлся одновременно и переходом под покровительство духов другого рода. Такой переход требовал защиты молодых специальными оберегами. Эти обереги не только защищали молодую жену, но и способствовали здоровью молодых и возможности иметь много детей.

Во многих словесных выражениях сохранилась символика обвода молодых вокруг дерева: окручаться (выходить замуж, жениться), крученка (любовная связь), крутить, повивать (менять невесте прическу и девичий головной убор на женский), округа, повойник, завивало (головной убор замужней женщины).

Разумеется, с течением времени, изменением религиозных представлений русского народа этот обряд утратил свое первоначальное значение и стал представлять собой эстетическое действие, обязательную свадебную игру, не имеющую под собой той особой магической базы – принятие из чужого рода в свой род.

Это положение верно для огромного количества свадебных обрядов, которые с течением времени утратили свое значение и либо стали восприниматься просто как обязательная, но ничем не подкрепленная часть свадебного действа, либо получили новое значение в соответствии с веяниями времени. Например, обычай, согласно которому жених не видит невесту с момента сговора до свадьбы, объясняемый тем, что жених не участвовал в ее выборе и порой был не знаком с ней до дня свадьбы, сохранился и в настоящее время. Современные молодые люди, которые зачастую живут вместе до свадьбы, предпочитают разъезжаться по разным квартирам в ночь перед свадьбой, при этом объяснение этому многие не могут найти.

Что касается традиций, получивших новую трактовку в соответствии с веяниями времени, то здесь можно сказать об уже упомянутой традиции преломления свадебного каравая. Она возникла в XIX веке в Англии. Каждый гость на английской свадьбе приносил с собой маленький пирог, эти пироги складывались перед женихом и невестой, которые должны были целоваться над ними. В настоящее время традиция преломления пирога получила новую трактовку – тот, кто отломит или откусит от пирога больший кусок, будет главой семьи.

Интересна традиция кражи и покупки невесты. Так, покупка невесты в выражается в обряде выкупа невесты, в символической продаже ее косы и даже в словах, с которых начинается сватовство – «У вас – товар, у нас – купец». Обряд кражи невесты сохранился до сих пор, он уходит корнями в те времена, когда древние славяне воровали понравившихся им девушек, которые затем жили с ними в качестве жен .

На форму проведения свадебных обрядов ощутимо повлияло представление об умирании и возрождении молодых в качестве супругов. Именно поэтому во всех свадебных обрядах тесно переплетаются слезы и смех, радость и грусть.

Традиция заключения брака путем сговора сторон, когда семья жениха отправляет сватов к невесте диктовала строгое соблюдение всех примет, обещающих благополучный исход дела. Так из дома выгонялись собаки и кошки, поскольку считались нечистыми, все присаживались «на дорожку», на стол мать жениха выставляла каравай и соль, которые являются древнейшими мифическими воплощениями благополучия, счастья, постоянства и верности.

Шибанов М. Празднество свадебного договора. 1777 г. Государственная Третьяковская галерея. Москва

Боязнь отпугнуть удачу приводила к тому, что приход сватов в дом невесты сопровождался соблюдением целого ряда условностей. При входе в избу свату полагалось перенести через порог сначала правую ногу, да еще пристукнуть о порог пяткой, чтобы невеста не попятилась, т.е. свадьба не сорвалась. Войдя в дом, сваты останавливались под поперечной балкой, которая служила опорой потолку. Она называлась матицей. Выражение «стать под матицу» приобрело значение «прийти посвататься», так как стояние сватов под ней уже означало начало посредничества между домами жениха и невесты.

Одним из наиболее распространенных мотивов русского фольклора является мотив испытания жениха путем выполнения различных русских заданий. Этот мотив исследует известный ученый фольклорист, В. Я. Пропп на материале русской волшебной сказки. Невеста в ответ на сватовство предлагает жениху трудное задание, от выполнения которого зависит ее ответ: «Раньше, чем вступить в брак, она испытывает жениха, задавая ему различные трудные задачи. Мотив «трудных задач» - один из самых распространенных в сказке… Иногда задача может задаваться в самом начале сказки. Сказка начинается с того, что царь желает выдать свою дочь и кличет всенародный клич, сообщая условия выдачи. В таких случаях сватовство вызвано задачей. Здесь мы имеем сперва задачу, а потом сватовство, состоящее в попытке решить эту задачу… Что, собственно, заставляет царя задавать задачу, об этом ничего не говорится. Другими словами, задачи не мотивированы. Неясно пока и другое. Задачи настолько трудны, что они должны быть признаны невыполнимыми. Герой их выполняет, потому что у него есть волшебный помощник. Пока совершенно неясно, должны ли эти задачи привлечь или отпугнуть женихов, или помочь найти единственного достойного жениха… Герой сватается, но ему ставят условие сперва решить задачи невесты. Первый случай, как мы видели, не содержит мотивировки. В этом же случае мотивировка есть. «Надо наперед у жениха силы попытать». «Если старухин сын все это сделает, тогда можно за него и королеву отдать: значит больно мудрен; а если не сделает, то и старухе и ему срубить за провинность головы»… Во всех этих случаях невеста и ее отец солидарны во вражде к настоящему или ложному жениху. Сам ли царь, будущий тесть, задает задачу или это делает царевна-невеста, это роли не играет. Иногда это задаванье задач исходит от отца, иногда – от царевны. Но это не всегда бывает так. Можно проследить некоторую дифференциацию: враждебен к жениху только отец царевны, будущий тесть, а царевна, наоборот, помогает герою, обманывая своего отца».

Множество свадебных обрядов связано с кругом, который является, по своей сути, древним символом брака. Именно исходя из этого формируются предметные воплощения круга – кольца, венки, круглый каравай, свадебные калачи.

Со времен покупки невест идет и другая традиция – скрепление брачного договора после сговора рукобитием и залогом. После рукобитья во многих деревнях невесту покрывали платком от сглаза и жгли куделю на ее прялке, отмечая тем самым ее переход от девичества к замужеству. Девушку называли «сговоренной», и ей полагалось ходить в темном платке, с распущенной лентой в косе и реже показываться на людях.

Обряд предсвадебного мытья в бани символизировал собой очищение невесты, причем как физическое, так и духовное. Множество примет сопровождало и отправление свадебного поезда. Так, число подвод должно было быть нечетным. Четные числа символизировали неудачу, смерть, зло и тьму. Отправлялся поезд к дому невесты не по прямой, а по объездной дороге, чтобы обмануть злые силы и не дать им расстроить свадьбу. Кстати, до сих пор в деревнях принято отправляться к дому невесты вокруг деревни, но дело уже идет не о боязни злых сил, а о желании показать всем в деревне, что в этой семье свадьба.

С необходимостью отпугивать злых сил связано и приглашение колдуна на свадьбу. Причем, если колдуна не приглашали, то считалось, что он может расстроить свадьбу, например, превратить в стаю волков свадебный поезд. От древнего обычая похищать невесты сохранились обряды, согласно которым родные невесты оказывают притворное сопротивление жениху, не желая якобы отдавать ему невесту. Обмен хлебами между сватами со стороны жениха и невесты знаменовал примирение сторон.

Сохранились до сих пор обряды, связанные с ритуальным жертвоприношением. Например, осыпание молодых хмелем, зерном или деньгами представляет собой просьбу высшим силам о богатстве и достатке для этой семьи. Свечи, олицетворяющие жениха и невесту, после венчания слепляли вместе и хранили отдельно. Слепленные вместе свечи олицетворяли единство новой семьи. Правда, в некоторых регионах России свечи не прятали сразу в укромное место, их слепляли и ставили в кадку с пшеницей в головах постели молодых, где они стояли целый год. После этого свечи заворачивали в рушник и хранили как огромную ценность. Потеря венчальных свечей означала, что семью будут преследовать несчастья, которых она не перенесет, поскольку отныне будет подвержена злым силам.

Вообще борьба со злыми силами – центральная идея свадебных обрядов. Например, тщательно сопровождались охранительными мерами поездки на венчание и с венчания. Повозки тщательно осматривались на предмет поиска магических признаков порчи – собачьей шерсти, стручков гороха, сломанных иголок. Вся процедура свадьбы сопровождалась молитвами, а в своих песнях невеста, а также свекор со свекровью обращались к приглашенным с просьбой уберечь ее от сглаза. Это свидетельствует о типичном для русского народа смешении языческих и христианских традиций. Например, традиционная свадебная песня свекра и свекрови звучит следующим образом:

«Ой, вы, гости, гости званые,

Званые-прошеные!

Ой, вы, братья-сватья,

Ой, вы милые!

Выводите вы нашу невестушку,

На то ли на крыльцо тесовое,

Вывозите нашу свет-княгинюшку

Белою лебедушкой…

Берегите-стерегите ее

Не упало бы из крылышек

Ни одного перышка,

Не сглазил бы ее, лебедушку,

Названную нашу доченьку,

Ни лихой удалей,

Ни прохожий молодей,

Ни старая старуха – баба злющая!»

До настоящего времени сохранилась традиция прохождения молодых к свадебному столу через «ворота», выстраиваемые приглашенными. Эта традиция соотносится с тем временем, когда выстраивались «воротики», через которые должны были проехать молодые, или зажигались костры для отпугивания злых духов.

Во время свадьбы приносились и жертвы. Подойдя к дому жениха, невеста выпускала привезенную с собой черную курицу. Это была жертва Домовому, чтобы он принял молодую хозяйку и не чинил ей в дальнейшем препятствия в ведении дома. Считалось, что если Домового не задобрить, он может невзлюбить молодую и устраивать ей всякие пакости – воровать еду, гонять животных, прятать вещи. А вот если Домового задобрить, то он станет всячески помогать, в доме будет порядок и уют.

Были и другие обычаи. Так дружка должен был окрестить путь молодых кнутом, а сваха – помести дорожку веником. Родители жениха, встречая молодых, часто надевали шубы мехом наружу. Шуба мехом наружу имела для славян сакральный смысл, ее одевали таким образом, чтобы отпугнуть нечистую силу. Шуба вообще была символом богатства и благополучия, поэтому молодых часто благословляли на расстеленной шубе для того, чтобы у молодой семьи все было в достатке.

За свадебным столом молодые сидели опять же на шубах. На колени невесте сажали мальчика, чтобы рождались сыновья. Людей из «чужого» рода вымазывали печной сажей, как бы приобщая к новому домашнему очагу. Родных жениха, его дружков и подруг одаривали подарками. Все это сопровождалось веселыми песнями и плясками.

Маковский Е. Г. Боярский свадебный пир в XVII веке. 1883 г. Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург

Исследователи обратили внимание на взаимосвязь календарной и свадебной обрядности. Кроме тесной зависимости последней от земледельческого и скотоводческого календаря, важным моментом был архетип космической свадьбы между Небом и Землей, устраиваемой громовержцем. Так, в некоторых горных районах все свадьбы каждого года справлялись одновременно, причем, только в один Ильин день. Праздничное время должно было, как нельзя лучше способствовать счастливому выбору и свадьбе. Наилучшим для начала свадьбы днем считалось воскресенье.

Согласно этнографическим источникам, часто играли свадьбы в дни Нового года, перед Великим постом, в Троицу и осенью.

Свадебные обряды вологодской свадьбы

Вологодская губерния включала в себя помимо Вологды такие города, как Вельск, Грязовец, Кадников, Никольск, Тотьма, Усть-Сысольск, Великий Устюг, а также большое число сел и деревень. Свадебные обряды в Вологодской губернии во многом повторяют те традиционные славянские обряды, которые были описаны выше. Так, например, типичным являлось заключение соглашения о браке между родителями, знакомство жениха и невесты не считалось необходимым, но допускалось. Они могли видеться у церкви или на гуляниях по случаю больших праздников, возможны были и случайные встречи. При условии, если жених и невеста знали друг друга и нравились друг другу, такие случайные встречи могли устраиваться сознательно. Подготовка к сватовству могла начинаться заранее, жениха и невесту расхваливали дальние родственники или просто посторонние люди, после чего родители жениха, заинтересовавшись, старались собрать как можно больше сведений о невесте, но, не обращаясь к ее родственникам напрямую, поскольку сватовство в итоге могло и не состояться.

Существовали четкие критерии, по которым выбирались жених и невеста. Для жениха важным были хозяйственность и достаток, а для невесты – приветливость и обходительность. Дородство и работоспособность ценились как у жениха, так и у невесты, а вот красота невесты редко принималась в расчет.

Еще до процедуры официального сватовства велись переговоры, в которых предмет интереса не затрагивался напрямую, но намекалось на него. Таким образом, сторона жениха могла составить себе представление о том, будет ли сватовство успешным, или не стоит его затевать. При этом сторона невесты может быть неискренна в своих ответах, потому что сватовство не одного жениха, а нескольких свидетельствует о замечательных качествах девушки. Именно поэтому возможны были намеки на искреннее расположение со стороны родственников невесты к противоположной стороне, а следующее за этим сватовство заканчивалось неудачей. Не только родители жениха решали, стоит ли начинать сватовство, но также братья и сестры, а иногда и другие родственники. Согласие на брак с другой стороны также давалось после совещания родственников, при этом мнение невесты могло вообще не приниматься в расчет.

Костюм новобрачной 1870-х гг. Сольвычегодского уезда Вологодской губернии. Сергиево-Посадский историко-художественный музей-заповедник

О начавшемся сватовстве говорили «Сваты были». Сват и сваха, которые выбирались из родственников, состоящих в браке, умеющих красиво говорить и обладающих «навыком продаж» приходили в дом невесты. Одежда сватов зависела о того, были ли предполагаемые жених и невеста знакомы ранее. Если они были знакомы, то сваты одевались просто, а если они знакомы не были, то сваты приходили нарядными, причем с ними мог прийти и жених. Сваты садились вдоль стола, вставали и двигали столбом (чтобы дело двигалось), шевелили заслонку у печи, а затем садились снова.

«Я к вам добрым делом» - первые слова свата.

«Каким же добрым делом?»

«У нас есть женишок, у вас – невеста, - так не мошно ли свести в одно место?»

«Мошно, мошно, отчево нельзя!»

«Парень смирной, непьющей!»

На этих словах родители невесты собирали сватам угощение .

После сватовства отец и мать невесты ездили к жениху, чтобы посмотреть, где предстоит жить их дочери в случае заключения брака. Эта поездка не означала, что родители невесты дали согласие на брак, решение принималось только после этих смотрин. В том случае, если родителей невесты все устроило, они приглашали жениха вместе со сватом к себе. С собой они привозили четверть ведра водки и ставили этот подарок в передний угол. Сами они садились возле стола с двух углов, но за стол не садились, пока не ударили по рукам. Приехавшим предлагалось угощение, как правило, чай, на что они отвечали:

«Нет, мы чай-кофей пивали, а хлеба-соли едали; из дому не голодные поехали, попили и поили!.. Надо дело делать, несите-ко свичку, становите перед Бога да затепливайте, помолимсе Богу, посватаимсе, так дело на диле выйдет».

Интересен обычай, по которому у благословленной на брак невесты подруги сдергивали с головы платок и закрывают лицо. После этого невеста начинала громко плакать и просить, чтобы кто-нибудь начал причеты – обрядовые песни. Сама же плакала в тон причетов. Для настройки невесте предлагали охать три раза в правый рукав. Во время причетов невеста охала во весь голос, а жених со сватом угощались:

«Благослови меня, Господи,

Душу красную девицу,

Душу красную девицу,

На севоднишний Божей день,

На топерешней святой час

Поревить да поплакати

На всю нидильку-ту светлую».

После того как невеста с подругами какое-то время выводили причеты, приглашали отца невесты. Невеста бросалась к нему в ноги, при этом должна была удариться со всей силы об пол. В том случае, если невеста не ударялась об пол достаточно сильно, она могла быть подвергнута всеобщему осуждению, поскольку это грубейшее нарушение традиции. При этом, как отмечает известный историк и этнограф, посвятивший несколько своих работ свадебным обрядам Вологодской губернии, М.Б. Едемский, ударяться об пол невеста должна была даже в том случае, если выходила замуж против воли родителей.

Благословленная на брак невеста обращалась с причетами ко всем, кто присутствовал при этом – родителям, жениху, свату, подругам, родственникам. Например, к свату она могла обратиться следующим образом:

«Ты, лесливой жо сватушко,

Да ты названой жо дедюшка!

Как леслишь да высватывашь,

Да говоришь да обманывашь

(Ты) Корминеца батюшка;

Уж ты, названой же дедюшка,

Тибе дай жо ведь Господи

Да за эту повиночьку

Да не за большую проступочку –

Тибе сорок жо сыновей

Да пятьдесят жо ведь дочерей,

Тебе единово не жонивать

Де едны бы дочери не отдавывать» .

Заканчивалось рукобитие обращением невесты к жениху:

«Я спрошу у тя, чуж-чужень,

Да ты чему жо обзариўсе,

Да чему ты позавидовал:

Да ты мне молодешеньке?

Уж как я, молодешенька,

Да родом я не породная,

Да ростом я не высокая,

Да волосами не сивая,

Да на лицо не красивая,

Не скрутная, не нарядная…

Так откажись жо ты, чуж-чужень,

От меня, молодешеньки!

Наживай да приискивай

(Що ведь) родом породную,

Да из себя-то высокую,

Да из себя-то хорошую,

Да скрутную да нарядную!..

Знаю, знаю жо, молода,

Да две невесты хорошие:

Во столичьном-то городе,

В Соловецьких-то за морем

Есть вдова-та богатая;

Да у вдовы-то богатые

Две дочери жо хорошие,

Скручены, да и сряжены:

По коленушки в серебре,

Да по локот ручки в золоте,

Да в шоўковье-то обвернены,

Да жемчугом-то завешаны,

Да на крыльцо-то поставлены,

Да и про тебя-то налажоны…

После того, как угощение заканчивалось, все расходились, а жених со сватом оставались с родителями невесты сговариваться о приданом. Подробно обговаривалось, какие дары должна заготовить сторона жениха. После того, как все было записано, жених со сватом уезжали. В доме невесты и в доме жениха начинались приготовления к свадьбе. Эти приготовления длились неделю (иногда меньше, если свадьба проходила в период страды). Родственники варили пиво и закупали все необходимое для свадебного пира. Жених объезжал всю родню и созывал на свадьбу. Помимо этого он заезжал к невесте с гостинцами, как правило, с пряниками. Невеста в это время готовила приданое, ей помогали родственницы и подруги, навещающие ее каждый день. Считалось, что хорошая невеста запасает все необходимое для приданого с детства – холсты, узоры и вышивки. Из них кроились и шились рубашки, скатерти, полотенца. Это время называлось невестиной неделей, хотя могло длиться и меньше недели. Могло оно называться также по имени невесты – Машкина неделя и т.д. Дни невестиной недели назывались «первой день», «другой день», «третьей день», а последний день назывался «сватальный день» . В сватальный день невеста должна была одаривать родных жениха следующими дарами. Подарки могли быть самые разные:

«Свекрови: 2 рубахи, сарафан, шаль, четвертуха с плетнем для нашивания на переднюю, часть борушки и пояс, которым все это перевязывается.

Свекру: 2 рубахи, штаны, пояс.

Деверю: 2 рубахи, пояс и штаны.

Золовке: 1 или 2 рубахи, сарафан и пояс.

Крестному отцу жениха (обыкновенно тысяцкой): рубаху штаны и пояс.

Божатке: рубаха, пояс и, если «сватьей поехала», то еще полотенце.

Крестникам: по рубахе и поясу.

Дяде: рубаха, штаны и пояс.

Тетке: рубаха и пояс.

Попу: 10 аршин простыни или 1 рубль (за венчанье особая плата), 2 полотенца (одно попадье).

Дьякону: полотенце.

Дьячку: полотенце.

Псаломщику: полотенце.

Прибору (т. е. всем участникам прибора) по полотенцу».

Каждый из дней невестиной недели был строго регламентирован и насыщен различными обрядами. Например, первый день описывался так: «В день рукобитья, вечером, девушки-подруги приходят обыкновенно со своей работой, например, с пресенцами (прялками), и навещают невесту, как бы и в обычное время, не придавая своему приходу праздничного вида, чтобы не напомнить невесте о ее положении. Невеста при начале их появления – где-нибудь за переборкой, не в общей комнате; обыкновенно говорят, что она отдыхает. Девушки усаживаются и начинают свою работу. Входят парни с гармониками. Начинаются песни и игра на гармониках. Стараются, как бы разбудить невесту. Невеста, наконец, появляется и причитает».

Наконец наступал день свадьбы. В этот день в доме жениха еще до отъезда свадебного поезда за невестой устраивался пир. На этот пир приглашались не только родня и соседи, но и жители близлежащих деревень. Как правило, отправляли гонцов – подростков, которые бегали от дома к дому и созывали гостей. На стол выставлялось лучшее, что имелось в доме из угощения, сами столы накрывались большими скатертями особым, свадебным, способом. За стол садились по старшинству и значению каждого гостя. Почетное место отводилось крестному отцу жениха, рядом с которым садился жених, с другой стороны садились крестная мать жениха и сваха. Со стороны крестного отца садились мужчины, а со стороны крестной матери и свахи – женщины. Особая роль отводилась раздающему угощение, который назывался хряпчим. Стол всегда ставили под иконами в переднем углу избы, а если гостей было слишком много, то к нему приставляли еще один или несколько столов в направлении женской половины избы. Несмотря на то, что угощением распоряжались родители жениха, каждое блюдо предлагалось от имени жениха. В обязанности самого жениха входило угощение гостей вином или водкой – он подносил каждому рюмку на подносе. Получившие рюмку от жениха клали на стол деньги, как правило, от 3-х до 20-ти копеек.

После того, как все вставали из-за стола, родители благословляли жениха хлебом и иконой, а затем его благословляли крестный отец и крестная мать.

Перед отправлением свадебного поезда в путь дружка или колдун заговаривали жениха и весь поезд от порчи и сглаза. Жених одаривался амулетами, а на голое тело ему повязывалась рыболовная сеть. Процесс перевязки сопровождался заговорами. Для поезда выбирались лучшие кони и лучшая сбруя. Иногда приходилось одалживать их у соседей, если у семьи жениха не было. Ехал поезд не сворачивая и не уступая дороги никому, что порой приводило к недоразумениям и даже трагедиям, например в том случае, когда сталкивались два свадебных поезда, и никто не желал уступать дороги другому.

Жених подъезжал к дому невесты вечером, около 9 часов. Навстречу поезду выходили все, кто был в доме. К дворовым воротам отправлялись три девушки, которые должны были причитать, пока невеста стояла «на мосту», т.е. в сенях среди других девушек. Невеста вставала таким образом, чтобы ее сразу не было заметно. Девушки могли причитать таким образом:

«Да не пропейте, Христа ради,

Меня на винной-то чарочке

Да на пивной-то братынечке!

У их не вино-то зеленое –

Все ведь зелье проклятое,

У их вода-та болотная

Да ржавчина подколодная…

Охти, мне да тошнешенько!

Уж как я, молодешенька,

Не возношусь, молодехонька,

Не родом да не племенем,

Да не родней-то сердечною,

Не батюшком, да не матушкой,

Да не иминьством-богатиством

Только возношусь, молодехонька,

Да я своим умом-разумом,

Да своей буйной-то головой» .

Жениха не пускали сразу не только в дом, но даже во двор, церемония впуска могла длиться очень долго. Разрешение пройти давали братья и дяди невесты, отец в этом не принимал участия. Он уходил в приготовленную для свадьбы другую избу, зажигал огонь и ждал. Для того, чтобы пройти в дом, свита жениха предлагала встречающим угощение и водку. После этого жениха вели к невесте. Идти необходимо было в строго определенном порядке: сначала шел брат невесты, затем сват, затем крестный отец жениха, потом жених, а за ним его родственники. Когда жених входил к девушкам, невеста должна была схватить жениха сзади за волосы, чтобы он оглянулся. Эта примета означала, что жених всегда будет глядеть только на нее.

Невеста в головном уборе "коруне". Олонецкая губ., Фото неизв. автора, 1890-е.

После этого все проходили к столу, где свадебному поезду предлагалось угощение. Невеста шла наряжаться, чтобы ехать к венчанию, причем спрашивала разрешения нарядиться у жениха, который, конечно же, давал такое разрешение. Затем, когда невеста нарядилась, она возвращалась к жениху и садилась на свое место. После того, как все поднимались из-за стола, чтобы ехать на венчание, невеста начинала снова причитать:

«Стыдно-стыдно мне мовити,

Стало нельзя-то миновати:

Топерь не надо мне, молоде,

Вот не злата, не серебра,

Да не иминьство-богатиство,

Не скрута-сряда-та добрая, -

Столько надо жо, молоде,

От своих-то корминицов,

От батюшки да от матушки

Да Божьё благословленьицо:

Уж ты дай мне-ка, татюшка,

Присвятую-ту Троицу,

Да Божью Мать Богородицу,

Да Божье благословленьицо» .

Родители невесты благословляли жениха и невесту, стоящих на скатерти перед столом. Невеста с женихом кланялись иконам три раза, а затем кланялись отцу и матери. В случае, когда присутствовали крестные родители невесты и жениха, они также давали свое благословление. Затем под продолжающиеся причитания невесты все шли к саням. Жених сажал невесту в сани, сама она не садилась. Жених садился рядом с крестным отцом, а невеста со свахой. Ехали на венчание в строгом порядке: сначала жених с крестным, затем невеста со свахой, а за ними все остальные. Невеста продолжает причитать и во время поездки:

«Ты прощай-ко, высок терем,

Моя широкая улица,

Все сусиди, суседушки,

Молодцы, да и девушки,

Дедюшки, да и тётушки,

Братьица, да и сестрицы,

Кумовья, да и кумушки,

Все спорядовны суседушки!

Прощайте да оставайтеся,

Все поля-те с припольками

Да луговья с пригородками,

Все гульбища-те игрыща,

Да все качульки-те круглые,

Все годовы честны празднички!»

В это время подруги невесты, которые остались дома, играли с молодыми людьми в городки или же поют песни. К вечеру все расходились по домам.

После обряда венчания невесте переплетали косы – две вместо одной. Одну косу заплетала попадья, а другую – сваха. За пазухой у невесты во время венчания должны были лежать лен, шерсть и хлеб. Все ложилось туда с соответствующими приговорами. Отъезжали от церкви в следующем порядке: впереди крестный жениха со свахой, за ними жених с невестой, а за ними все остальные. Молодая, подъезжая к дому жениха, должна была благодарить бога за то, что приехала к своему дому, к своей семье. Въезд происходил через скотный двор. Родители жениха встречали молодых в сенях с хлебом. Войдя во двор, невеста должна была обнять столб со словами:

«Сколь крепко стоит этот стойбичек, так бы и у меня стояла и скотинка!»

Эти слова необходимо было произносить три раза.

Родители благословляли молодых хлебом, причем отец благословлял сына, а мать – невесту. Караваи клались не голову жениху и невесте, в дом они заходили с караваями на головах. Гости осыпали молодых житом. В доме крестный отец жениха снимал караваи с голов молодых. За стол все садились, осеняя себя крестом. Молодая предлагала свекрови пойти посмотреть скотину. В хлеву она давала скотине хлеб, который был у нее за пазухой во время венчания, и гладила скотину, называя ее ласковыми именами. Это символизировало готовность молодой жены выполнять свои обязанности, не забывая о них. После этого все свекровь вела невесту в скотную избу наряжаться. Наряженную молодую муж уводил за стол. За другим столом садились родственники и соседи. Отец жениха снимал с голову молодой шаль и подавал эту шаль молодому, который клал шаль в шапку. Молодая одаривала свекра полотенцем, а свекрови подносила кусок материи в четверть аршина, называемой червертухой. После этого все начинали хвалить молодую жену, за что им подносили пиво.

Молодые угощали родителей вином, при этом невеста держала поднос с двумя рюмками, а жених наливал вино. Сами они также выпивали вина. Выпить нужно было все до капли, поскольку это символизировало любовь их друг к другу. Затем снова наливали вина родителям, а те поздравляли их с браком и одаривали деньгами. Только после этого вином угощали всех приглашенных. Каждый выпивающий должен был подарить молодым деньги. Те, у кого не было денег, не подходили за вином, это считалось неприличным. Во время свадебного пира молодая угощала присутствующих и кланялась им. Когда свадебный пир заканчивался, соседи расходились по домам, а родня и свита жениха уходили в другую избу.

Костюм новобрачной. 1870-1880-е гг. Вологодская губерния, Сольвычегодский уезд.

Оставшись с родителями жениха, молодые снова одаривали их подарками, после чего ужинали и шли спать. Спать молодых отводил колдун, а если колдуна не было, то родители.

На следующий день молодые, родители жениха и его семейные родственники ездили к родителям невесты на так называемые хлибины . Отправлялись на хлибины после приглашения невесты. Ехали также в строго определенном порядке: впереди молоды, за ними родители молодого, а за ними остальные. Родители молодой встречали их хлебом-солью и пивом. Новобрачные входили в дом с караваями на головах, а зайдя, снимали их. Немного посидев, выходили и пили чай. Каждый раз, когда кто-то наливал себе стакан чая, ему также подносили рюмку вина или водки. Собиралась на хлибины и родня невесты, которую усаживали за второй стол. Ели блины с маслом, при этом верхний блин был сухим, а под ним лежало полотенце – подарок зятю от тещи. Зять, взяв полотенце, клал в сухой блин деньги. Первый блин молодые съедали, а остальные уносились в печь – доставали их в самом конце трапезы. Угощали гостей пирогом с рыбой и вином. После завершения хлибин сразу же уезжали обратно, пригласив родню новобрачной к себе в гости. Первой приглашала молодая, за ней молодой или сват.

На следующий день или через день родители молодой приезжают в гости. Встречают и угощают их уже молодые, а не родители новобрачного, тем самым показывая, что они стали хозяевами в этом доме.

Обязательным обрядом являлась также гостьба. Гостьбой было принято обмениваться через неделю после свадьбы. Заключалась она во взаимных визитах без церемоний новых родственников друг к другу.

Сопоставительный анализ современной и традиционной свадьбы

Исследуя свадебные традиции, можно отметить, что в современной вологодской свадьбе не осталось практически ничего от старинной свадьбы. Более того, современная вологодская свадьба в большей степени напоминает свадьбу, проходящую в Западной Европе или в Северной Америке. Однако, некоторые традиции, с существенными изменениями, сохранились. Как правило, эти традиции характерны не столько для вологодской свадьбы, сколько для традиционной русской свадьбы вообще. Отход от традиционной свадьбы характерен не только для городского, но и для деревенского населения. Объясняется это в первую очередь излишней трудоемкостью соблюдения всех обрядов, а также желанием исключить трагический компонент – обязательные причитания и плач невесты.

Практически повсеместно в Вологодской области соблюдается самая древняя традиция – выкуп невесты. Выкуп невесты в настоящее время совершается друзьями и родственниками жениха. Выкуп производится у подружек невесты и ее родственников. К выкупу подружки невесты готовят конкурсы и задания для жениха и его друзей, в результате выполнения этих заданий жених получает возможность добраться до невесты. В последнее время наметилась тенденция проводить выкуп не в доме невесты, а в парках или скверах, в таком случае, чтобы добраться до невесты, жениху приходится преодолеть достаточно большое расстояние и выкуп зачастую затягивается.

Молодых по-прежнему встречают караваем. Это, как правило, делает свекровь перед входом в дом или ресторан. На длинное вышитое полотенце – рушник – кладут круглую буханку хлеба – свадебный каравай – с хорошо укрепленной в середине солонкой. Приветственную речь говорит свекровь. Молодые отщипывают или откусывают хлеб, макают его в соль и едят. Считают, кто больше откусил – тот и будет хозяином в доме. Иногда невеста специально откусывает меньший кусок, поскольку считается, что в доме главным должен быть мужчина. Этот обряд символизирует истинное и чистосердечное согласие и является знаком того, что молодые будут с тех пор как бы крохами одного хлеба.

На некоторых свадьбах соблюдается обряд осыпания новобрачных. Гости кидают вслед новобрачным зерна, конфеты, рис, лепестки цветов, монеты как символ зажиточной жизни. Конфеты также раздаются на улице детям, тем самым молодые приглашают окружающих поучаствовать в их празднике.

Сохранилась также традиция вносить молодую жену в дом на руках. Помимо этого жених выносит невесту на руках из ЗАГСа. Несмотря на то, что в настоящее время не считается, что жених, таким образом, оберегает невесту от злых духов, однако традиция сохранилась, правда получила несколько иную трактовку. Считается, что невеста, впервые выходя на люди женой, очень уязвима, и жених берет ее на руки, чтобы ей ничто не могло повредить.

Сохранился также обычай бить на свадьбе посуду. В настоящее время обычно бьют либо бокалы жениха и невесты, либо тарелки. Делают это на счастье. А затем смотрят по осколкам, кто первым появится у молодых: мальчик или девочка. Крупные осколки – к мальчику, мелкие – к девочке.

Традиция отпускать в небо белых голубей также иногда трактуется как гадание на первенца. В таком случае к ножкам голубей привязывают ленточки – одному розовую, а второму голубую. Тот голубь, который поднялся выше, и покажет, кто родится в семье первым.

Повсеместно сохранилась традиция кричать «Горько!» на свадьбах. Эта традиция относится к разряду старинных. Когда невеста подносила гостю поднос с рюмкой, он выпивал и кричал «Горько!», чтобы подтвердить, что ему поднесли водку, а не воду, после чего клал на поднос деньги и целовал невесту. Впоследствии обязанность угощать гостей выпивкой была возложена на свидетеля, отпала и надобность целовать невесту. Теперь крики «Горько!» воспринимаются только как требование поцелуя жениха и невесты.

Из западной культуры пришла традиция бросать букет невесты. В конце свадебного вечера по традиции невеста бросает свой букет толпе незамужних девушек. Та кто поймает этот букет следующей выйдет замуж. Эта традиция берет начало в Западной Европе. После свадьбы незамужние женщины разрывали платье невесты, поскольку обладание кусочком платья служило гарантией того, что девушка выйдет замуж. Поскольку с течением времени платья становились все более дорогими, невестам было жалко, когда их превращали в лохмотья, тогда возникла идея бросать незамужним женщинам что-то другое в качестве символа предстоящего замужества. Бросались самые разные предметы, но, в конце концов, предпочтение было отдано букету. Иногда невесты отказываются наблюдать борьбу за букет и одаривают букетами всех незамужних женщин, пришедших на свадьбу.

То же самое относится к традиции кидания подвязки с ноги невесты неженатым друзьям жениха. Когда-то подвязка была одним из предметов, который бросали невесты, стремясь предотвратить порчу своего платья. Затем подвязку с ноги невесты стал снимать жених. Подвязка символизирует чистоту и непорочность невесты. Согласившись на то, чтобы жених снял ее, невеста тем самым как бы заявляет о своем полном доверии молодому мужу.

Из западной культуры пришла в Россию также традиция медового месяца. Название «медовый месяц» придумано древними германцами. Связано оно с тем, что после свадьбы гости пили медовый напиток до тех пор, пока не начинала убывать луна.

С запада пришла и более поздняя традиция прикреплять замки к решетке моста, и связано оно с тем чтоб «укрепить» навечно любовь и семью.

На многих вологодских свадьбах соблюдается традиция отпускать в небо голубей. На свадебной прогулке или прямо перед зданием, где будет проводиться свадебный пир, жених и невеста выпускают двух голубей. Хорошим знаком считается, если голуби полетели в одну сторону – это значит, что брак будет долгим и прочным.

Практикуется также связывание двух бутылок. Обычно на свадьбе, в начале, в середине или в конце свадебного пира, свидетели завязывают две бутылки шампанского на счастье. Первая бутылка выпивается на первую годовщину свадьбы, а вторая – в день рождения первенца. Иногда жених и невеста заказывают именные бутылки со своими фотографиями и вручают их свидетелям, а также почетным гостям в качестве сувенира. Тем самым соблюдается и традиция одаривать гостей на свадьбе.

Одним из наиболее любимых обычаев молодоженов в Вологодской области является традиция запирания замка на прутьях моста. Совершается это для того, чтобы супружеская жизнь была долгой и верной. Ключ от замка при этом выбрасывают в воду. Этот обычай также пришел из Западной Европы, в частности из Италии.

Понравилась статья? Отправьте автору вознаграждение: